Чем занимались братья третьяковы. Павел и сергей третьяковы-благотворители, меценаты, коллекционеры, общественные деятели. Роды другого происхождения
Павел Третьяков - основатель Третьяковской галереи. Как сложилась жизнь этого мецената? Об этом мы и поговорим в статье.
Краткие сведения о жизни великого мецената
Павел Михайлович Третьяков был рождён 27 декабря 1832 года в городе Москве. Его родители были купцами. Все детство Павел Михайлович был отличным помощником своему отцу на работе. Он и брат Сергей были неразлучными. С малых лет вместе трудились, а позже создавали знаменитую картинную галерею.
К концу 40-х годов XIX века купцы Третьяковы владели пятью торговыми лавками. Но вскоре кормилец семьи Михаил Захарович Третьяков заболел скарлатиной и умер. Всю ответственность за семью и торговлю взяли на себя Павел и Сергей. После смерти матери Павел Михайлович возглавил бумагопрядильную фабрику, дела на которой он вел весьма успешно.
По характеру Павел Третьяков, интересные факты из жизни которого вы узнаете далее, был добрым и чутким человеком. Очень любил уют и ценил искусство. На работе о нем отзывались как о человеке деловом, настойчивом и твердом. Но нельзя сказать, что он был чрезвычайно строг с подчинёнными.
Юные годы Третьякова
Его интерес к великому искусству проявился в двадцать лет, после посещения Эрмитажа в Санкт-Петербурге. Именно тогда и возникла мысль собрать собственную коллекцию живописи. Он понимал, что сбор уникальной коллекции займет все его свободное время, но Павел был воодушевлен идеей.
Первые картины были приобретены в 1853 году, в следующем он покупает девять полотен старых голландских мастеров — они до самой смерти Третьякова украшали его жилые комнаты. Еще через пару лет его коллекцию пополнили работы Н. Г. Шильдера «Искушение», В. Г. Худякова «Финлядские контрабандисты», затем последовала покупка картин И. П. Трутнева, А. К. Саврасова, К. А. Трутовского, Ф. А. Бруни, Л. Ф. Лагорио, а также известного портрета археолога Ланчи итальянского происхождения.
Целью коллекционирования Павла Третьякова являлось не обогащение и слава, а любовь к искусству и дар своей коллекции народу.
Женитьба
1865 год ознаменовался для молодого мецената женитьбой на довольно образованной для того времени двадцатилетней девушке Вере Николаевне Мамонтовой. Невеста воспитывалась в такой же семье, как и он, и очень тепло относилась к музыке и в целом к искусству. Через время у них рождаются дочери, а позже и сын Михаил. Но, к сожалению, он рос болезненным ребёнком и требовал к себе постоянного внимания. Жизнь Михаила была недолгой.
Деятельность Павла Михайловича направлена на коллекционирование работ его современников и художников - демократов отечественной школы. Сердцем галереи Третьякова считаются работы И. Н. Крамского, В. И. Сурикова и Е. Репина.
Первые шаги
Общаясь с известными людьми, Третьяков решает создать большой зал портретов своих соотечественников и современников. Для этого им был создан список имен, по которому Третьяков принимал заказы на портреты.
Место для будущего музея живописи Павел Михайлович выбрал в Лаврушинском переулке, где занялся строительством шикарного двухэтажного здания будущей Третьяковой галереи. Летом в 1893 году состоялось долгожданное открытие. Позже судьбу галереи решал народ. Она была передана городу Москве. В качестве награды самодержец предложил Павлу Михайловичу дворянский титул, но тот отказался, выбрав купечество, которым так гордился.
История появления рода купцов Третьяковых
П. Третьяков происходил из старого купеческого рода. Прадед Павла и Сергея - Елисей Мартынович Третьяков - был выходцем из купцов Малого Ярославца, известных еще с 1646 года. В 1774 году он переехал в Москву вместе с женой Василисой и детьми: Осипом и Захаром. Позже Елисей женился повторно, и его вторая жена родила ему сына Мишу. Повзрослевший Михаил в 1831 году вступает в брак с Александрой Борисовой. Так появились на свет Павел и Сергей Третьяковы. У них ещё были сёстры: Софья, Елизавета и Надежда. Отец тщательно следил за образованием своих детей. Семья Третьяковых была образцом послушания и вежливости. Между детьми отсутствовали ссоры и обиды. Братская любовь Павла и Сергея в дальнейшем положила начало созданию знаменитой Третьяковской галереи.
Братья Третьяковы
После смерти родителей Павлу и Сергею пришлось взять управление фабриками в свои руки. Их работа шла размеренно и успешно. По данным письменных источников, семья Третьяковых не была достаточно богатой. Те деньги, которые уходили на закупку коллекции, братья Третьяковы брали из бюджета семьи и дохода своих предприятий.
Сергей полностью поддерживал брата и сам активно занимался благотворительностью. Они работали, отдыхали и вместе основали Арнольдо-Третьяковское училище. Оно славится до сих пор, потому что это учебное заведение создано для глухонемых в Москве.
Сергей Михайлович Третьяков являлся главой города и страстным собирателем коллекций.
Павел Михайлович Третьяков всю свою жизнь отдал коллекционированию. Одно отличие было между братьями: Сергей Михайлович расценивал коллекционирование как свое хобби, в то время как Павел Третьяков видел в своём желании, а позже и в деятельности некую миссию.
Счастье и любовь мецената Третьякова
Биография Павла Третьякова свидетельствует о том, что он стал последним из членов своей семьи, который вступил в брак. Это случилось на тридцать третьем году его жизни. Женой его стала Вера Николаевна Мамонтова. Всю жизнь эта женщина была путеводной звездой для Павла Михайловича. Лишь с одной главной соперницей Вера Николаевна не могла смириться - с картинной галереей своего мужа, на которую он тратил все состояние и большую часть своего времени.
В свои тридцать два года Павел Михайлович Третьяков был единственным холостяком в семье. Никто уже и не надеялся, что он женится. Но вскоре он объявляет о помолвке с Верой Мамонтовой, а затем и о свадьбе.
Познакомился Павел Третьяков с Верой Николаевной на одном из семейных вечеров в доме Мамонтовых. Вера Николаевна выросла в купеческой семье. Её женственность, высокий интеллект, любовь к музыке очаровали мецената.
Дата свадьбы была назначена на 22 августа 1865 года. На удивление всем, брак Павла и Веры оказался крепким и счастливым. Их семья была большой. В доме жили они и шестеро детей. Вера Николаевна на протяжении всей жизни сохраняла теплоту и гармонию в семье. Однако их семейная жизнь не была настолько радужной. Муж был строг и вел финансовый учет. Одежда покупалась новая только после того, как старая изнашивалась. Дело в том, что все деньги семьи Павел Михайлович Третьяков тратил на пополнение своей картинной коллекции и на благотворительность.
Несмотря на такие огромные расходы, Вера Николаевна никогда не упрекала в этом мужа. Она дорожила его любовью и всегда с ним соглашалась.
Горе в семье Третьяковых
Не все дети Павла Третьякова смогли стать гордостью родителей. В 1887 году семью Третьяковых настигло неотвратимое несчастье: умер младший сын Павла Михайловича, серьёзно заболев скарлатиной. Ещё одним ударом, последовавшим за первым, стал вердикт докторов о слабоумии второго сына. Не перенеся такого сюрприза судьбы, меценат замкнулся в себе и стал совершенно отрешённым.
В 1893 году любимая супруга Павла Михайловича пережила микроинсульт, а через пять лет слегла с параличом. И тогда Третьяков осознал, что Вера Николаевна была для него дороже всего на свете. От переживаний он и сам слег, а 16 декабря покинул этот мир. Вера Николаевна ушла из жизни спустя три месяца после смерти мужа. В 1898 году галерея, по его завещанию, отошла в собственность города Москвы. А в 1918 году, по распоряжению вождя пролетариата, она получила название Государственной Третьяковской галереи. Во времена Советской власти в Третьяковской галерее были собраны не только картины художников 18-19-го веков, но и произведения художников послереволюционного периода: Кузьмы Петрова-Водкина, Юрия Пименова, Семена Чуйкова, Аркадия Пластова, Александра Дейнеки...
Смерть мецената
Купец Павел Третьяков был известен не только как собиратель коллекции, он являлся почетным участником Общества ценителей искусства и музыки. Активное участие он принимал и в благотворительности. В своё время вместе с братом основал училище для глухонемых в Москве.
В начале декабря 1898 года Павел Михайлович Третьяков слег от язвы желудка. Даже в последние часы своей жизни он думал о делах в галерее. Последней просьбой умирающего было сберечь галерею, и наши современники так и поступили.
Похоронен меценат Павел Третьяков на Даниловском кладбище. Сейчас его прах покоится на Новодевичьем кладбище.
Подмена знаменитой картины
В 1913 году душевнобольной иконописец Абрам Балашов, находясь в Третьяковской галерее, изрезал картину художника Репина «Иван Грозный убивает своего сына». Лица на картине пришлось восстанавливать заново. А хранитель галереи (в то время им являлся Е. М. Хрустов), узнав об этом, бросился под поезд.
Удивительным фактом оказалось то, что сам художник не заметил изменений в своей работе. Это спасло галерею от краха.
Интересные факты о Третьяковской галерее
- В 1929 году в Толмачах закрыли церковь Святителя Николая, которая сразу же стала одним из запасников Третьяковской галереи. Она была соединена с выставочными залами на верхнем этаже двухэтажного корпуса, который предназначался для экспонирования картины «Явление Христа народу» автора Александра Иванова.
- Во время Великой Отечественной войны коллекцию Третьякова эвакуировали в Новосибирск. Собрание заняло семнадцать вагонов.
- История картины «Грачи прилетели». Данную картину написал известный художник Алексей Саврасов. После смерти новорожденной дочери он много раз пытался повторить свою работу. Всё закончилось тем, что художник расписывал копией этой картины стены в трактирах. А на заработанные деньги покупал себе хлеб и водку.
- Для того чтобы получить нужную картину, Павел Михайлович оплачивал поездки художникам. В 1898 году Осип Браз написал портрет А. П. Чехова, который Павел Михайлович отправил в Ниццу. Однако самому писателю портрет не пришелся по вкусу.
- Всем известный Малевич написал четыре версии знаменитого "Чёрного квадрата", и две из них находятся в Третьяковской галерее.
Бессмертное наследие
Подводя итоги, можно отметить, что смысл жизни Павла Третьякова - его знаменитая коллекция. В России редкий человек с такой одержимостью и фанатичным стремлением пытался донести «прекрасное» до всех людей, не обращая внимания на предрассудки и социальное неравенство. Был воистину великим человеком, который любил свою Родину и народ, Павел Третьяков. Третьяковская галерея - это наивеличайший его вклад в мировое искусство. И память о человеке с большой буквы, которым был Третьяков, не умрёт никогда!
Б олее 40 лет Павел Третьяков коллекционировал картины. Благодаря его поддержке творили маститые художники и те, кто только начал осваивать азы живописи. Он собрал одну из крупнейших коллекций русской живописи и целую галерею прижизненных портретов своих выдающихся современников.
Купец новой формации
Павел Третьяков родился в 1832 году в старинном купеческом районе Москвы - Замоскворечье. Его дедушка по материнской линии экспортировал в Англию сало. Семья отца, перебравшаяся в Первопрестольную в 1774 году из Малоярославца, торговала полотняными изделиями. Отец Михаил Третьяков был человек строгих патриархальных взглядов. Дети - после эпидемий скарлатины из одиннадцати в живых осталось пятеро - получали домашнее образование. Уроки проходили в присутствии главы семейства, который контролировал буквально каждый шаг домочадцев.
Старшего сына Павла Третьякова и второго по старшинству Сергея к семейной торговле приобщали с ранних лет. Молчаливый и вдумчивый, любитель книг и лубочных картинок, он уже в 15 лет вел бухгалтерию. В 1850 году, когда не стало отца, старший сын принял дела. Торговля расширялась и процветала. Если Михаил Третьяков владел пятью лавками, то его сыновья стали настоящими промышленниками. Через 16 лет на паях с еще двумя купцами Павел и Сергей Третьяковы открыли оснащенную по последнему слову техники льняную мануфактуру в Костроме.
Павел Третьяков с супругой Верой Николаевной (урожденной Мамонтовой). 1880-е. Фотография: wikimedia.org
Семья Павла Третьякова. 1884 год. Фотография: tretyakovgallery.ru
Павел Третьяков с внучками. 1893 год. Фотография: tphv-history.ru
Русское купечество второй половины XIX века уже не было закрытым сословием, чтившим лишь «Домострой» и Священное писание. Богатые торговцы сближались с артистами, художниками, учеными, принимали активное участие в общественно полезных начинаниях. Козьма Солдатёнков издавал научную литературу, коллекционировал живопись, завещал средства на строительство больницы для бедных в Москве. Купец Василий Кокорев в 1862 году открыл первую в Москве публичную картинную галерею. Поддерживал людей искусства и Савва Мамонтов. На его двоюродной сестре Вере Мамонтовой Павел Третьяков женился в 1865 году.
Третьяков вкладывал деньги не только в предприятия, сулившие материальную выгоду. В 1869 году он возглавил Попечительское о глухонемых общество и стал основным благотворителем Арнольдовского училища для глухонемых детей. Позже открыл клинику для тяжелобольных, где работало психиатрическое отделение. Вероятно, на этот шаг его подвигла личная трагедия: в 1871 году у Третьякова родился неизлечимо больной сын. Купец помогал многим учебным заведениям, внес свою лепту в финансирование экспедиции Николая Миклухо-Маклая в Новую Гвинею. При этом он считал, что так исполняет свой гражданский долг: «Я не меценат, и меценатство мне совершенно чуждо» .
Коллекционер картин
В 1854 году Третьяков приобрел девять полотен голландских художников, но вскоре обратил внимание на русскую живопись. 1850–60-е годы были временем бурной полемики между западниками и славянофилами. Изобразительное искусство не осталось в стороне от дискуссии. Звучали мнения, что российские художники не способны создавать нечто оригинальное, выходящее за пределы местечкового колорита, потому их участь - подражать западноевропейским мастерам. Павел Третьяков думал иначе.
Художники нуждались в заказах, а широкая публика - в более близком знакомстве с их работами. В 1856 году Третьяков купил работы Николая Шильдера «Искушение» и Василия Худякова «Стычка с финляндскими контрабандистами». Эти приобретения положили начало галерее. Подход Третьякова принципиально отличался от подхода других коллекционеров. Во-первых, он планировал сделать галерею общедоступной. Во-вторых, при покупке картин руководствовался не столько личными вкусами, сколько мыслью о полном и объективном освещении отечественного художественного процесса.
Собиратель болезненно переживал, когда желанная картина уходила в чужие руки. Охотясь за лучшими произведениями, Третьяков не раз переходил дорогу представителям царской фамилии. Однажды на выставку передвижников пришел Александр III . Изъявив намерение купить картину, государь узнал, что она уже приобретена Третьяковым. Положил глаз на другую, на третью - все оказались проданы тому же коллекционеру. Чтобы конфуз не повторился, устроители приняли решение впредь ничего не продавать до тех пор, пока выставку не посетят Их Императорские Величества. Но Третьяков нашел выход: стал покупать понравившиеся работы до выставки. На вернисаже они висели с табличками «собственность Третьякова». В 1874 году Василий Верещагин выставил на продажу свою «Туркестанскую серию». Предполагалось, что серию приобретет государь, но тот отказался из-за колоссальной цены. Третьяков купил работы за 92 тысячи рублей.
Василий Худяков. Стычка с финляндскими контрабандистами. 1853. Государственная Третьяковская галерея, Москва
Константин Флавицкий. Княжна Тараканова. 1864. Государственная Третьяковская галерея
Николай Шильдер. Искушение. Год неизвестен. Государственная Третьяковская галерея
Пополнить коллекцию московского собирателя было огромной честью для художников. Ради этого они нередко уступали в цене, хотя и ворчали, что «Павел Михалыч прижимист» . Не захотел скинуть ни рубля за «Княжну Тараканову» Константин Флавицкий. Третьяков был терпелив. После смерти художника он приобрел картину у родственников - за четыре тысячи рублей вместо пяти. Знаменитая «Тройка» Василия Перова была продана всего за 50 рублей серебром. Но незаконченное полотно «Никита Пустосвят. Спор о вере» Третьяков приобрел у наследников Перова за семь тысяч. Так он не только пополнил коллекцию, но и поддержал семью покойного друга.
В 1869 году Третьяков начал собирать галерею портретов выдающихся людей. Иван Крамской написал Александра Грибоедова с акварельного рисунка Петра Каратыгина. Илья Репин создал портрет Михаила Глинки , ориентируясь на рассказы сестры композитора. У вдовы поэта Нестора Кукольника выкупили его портрет кисти Карла Брюллова , у художника Федора Моллера - написанный им прижизненный портрет Николая Гоголя . Труднее было с живыми гениями, они подчас отказывались позировать. Самым несговорчивым оказался Лев Толстой . Он уступил Крамскому лишь с условием, что художник напишет два портрета и Толстой выберет один из них для своей семьи. В итоге писатель оставил себе более слабую работу, подчинившись негласному закону: все лучшее - в галерею!
Городская художественная галерея братьев Третьяковых
Писатель Лев Анисов пересказал предание о том, как Александр III посетил дом Третьяковых в Лаврушинском переулке:
«В суриковском зале зашел разговор о «Боярыне Морозовой». Государь попросил было уступить картину для своего музея. Павел Михайлович на то ответил, что она ему уже не принадлежит, ибо он передает галерею городу. Тогда Александр III отступил несколько от Третьякова и низко поклонился ему».
В 1873 году к дому пристроили Государственная Третьяковская галерея. Фотография: svopi.ru
Государственная Третьяковская галерея. Фотография: inlife.bg
В августе 1893 года открылась теперь уже Городская художественная галерея Павла и Сергея Михайловичей Третьяковых. В день открытия ее посетило около 700 человек. В залах было выставлено 1276 картин и 470 рисунков. Среди них присутствовали и работы художников XVIII - первой половины XIX века: Дмитрия Левицкого , Федора Рокотова , Владимира Боровиковского, Василия Тропинина , Алексея Венецианова , Карла Брюллова.
До конца жизни Павел Третьяков оставался попечителем галереи, покупал для нее картины, работал над каталогами, расширял площади в 1897–1898 годах. В последние годы у коллекционера усугубились проблемы со здоровьем. В декабре 1898 года Павла Третьякова не стало. По его завещанию музею было передано больше 60 икон, которые коллекционер собирал почти 10 лет. Они легли в основу будущего собрания древнерусской живописи
Третьяковы были одной из старейших купеческих фамилий, впервые упоминавшейся в середине XVII в. в Малом Ярославце. В 1774 г. в Москве обосновался Елисей Мартынович Третьяков, положивший начало династии столичных предпринимателей. Впрочем, вначале Третьяковы ничем не выделялись из московского купечества. Елисей Мартынович и его сын Захар Елисеевич относились к купцам третьей гильдии, то есть занимались мелкой торговлей. Сын Захара Третьякова Михаил Захарович выбился уже во вторую гильдию, изготовлял и продавал ткани, поставлял товар на Нижегородскую ярмарку, владел пятью лавками в Старых торговых рядах на Ильинке. Но он так и не обзавелся собственным домом, до конца своих дней переезжая с одной наемной квартиры на другую. Семья Третьяковых вела довольно скромный образ жизни, траты на "пустяки" не допускались. И все же супруга Михаила Захаровича Александра Даниловна, урожденная Борисова, была неплохо образована, любила музыку и театр, часто сама музицировала на фортепьяно. |
У Михаила Захаровича было девять детей, которых обучали приглашенные преподаватели. Отец часто присутствовал на уроках, не терпел баловства и пустого времяпрепровождения и, вообще, держал детей в строгости. Двух старших сыновей - Павла и Сергея - с раннего возраста готовили к торговой деятельности. С четырнадцати лет они уже сидели в отцовских лавках, понемногу приобретая необходимые деловые навыки. В 1850 г. Михаил Захарович Третьяков умер. Павлу было тогда семнадцать, а Сергею пятнадцать лет. На первых порах вести дела им помогала мать Александра Даниловна. Оба брата продолжили отцовское дело, сначала торговое, потом промышленное. Им принадлежала известнейшая Новая Костромская мануфактура льняных изделий. Они были льнянщики, а лен в России всегда почитался коренным русским товаром. Уже на следующий год после смерти отца семейство Третьяковых наконец переехало в собственный дом в Лаврушинском переулке в купеческом Замоскворечье. Старый двухэтажный особняк, окруженный садом, раньше принадлежал купцам-чаеторговцам Шестовым. Семейное дело Третьяковых развивалось успешно. Особенно преуспел в предпринимательстве Сергей Третьяков. Его старший брат Павел также активно занимался вопросами производства и сбыта продукции, но, видимо, его отвлекал растущий интерес к живописи. Первые знания Павел Михайлович получил из иллюстрированных изданий. Он не пропускал в Москве ни одной выставки живописи, а, бывая по делам фирмы за границей, обязательно посещал местные картинные галереи.
П.М. Третьяков заводит знакомства с художниками и в мае 1856 г. приобретает свои первые картины - "Стычка с финляндскими контрабандистами" В.Г. Худякова и "Искушение" Н.Г. Шильдера. Он покупал, как правило, картины молодых и малоизвестных авторов, но не только потому, что был ограничен в средствах - основная часть капитала находилась "в деле". Павел Третьяков не был простым собирателем, у него сформировался свой взгляд, своя эстетическая концепция, созвучная новому направлению в русской живописи. Третьяков писал: "Мне не нужно ни богатой природы, ни великолепной композиции, ни эффектного освещения, никаких чудес. Дайте мне хоть лужу грязную, но чтобы в ней правда была, поэзия, а поэзия во всем может быть, это дело художника". Постепенно он стал играть важную роль в художественной жизни Москвы. В начале 1860-х гг. образовалось "Московское общество любителей художеств", объединившее как профессионалов, так и любителей-меценатов. В качестве постоянного члена Комитета общества П.М. Третьяков неизменно поддерживал на проводимых конкурсах художников реалистического направления. Увлечение живописью П.М. Третьяков должен был совмещать с предпринимательством. "Я менее чем кто-нибудь, желал бы бросать деньги и даже не должен сметь этого делать, - писал Третьяков, - мне деньги достаются большим трудом, часто физическим, но более нравственным, и, может быть, я не в силах буду долго продолжать торговые дела, а раз кончив их, я не в состоянии буду тратить на картины ничего". 1860-е гг. стали в России временем небывалого экономического и промышленного подъема, который отразился и на предпринимательской деятельности Третьяковых. В Москве им принадлежало уже четыре мануфактурных магазина, отделения и конторы семейной фирмы открывались все в новых городах. Расширяя промышленное производство, Третьяковы основали в Костроме Товарищество Большой Костромской мануфактуры. За первые десять лет работы основной капитал Товарищества вырос втрое. В финансовой сфере П.М. Третьяков принял активное участие в создании первого в городе Московского купеческого банка и до конца жизни являлся членом его Совета, хотя и не относился к числу крупных пайщиков. Третьяковы были также среди учредителей второго коммерческого банка Москвы - Московского купеческого общества взаимного кредита, имели большое влияние и в Правлении Московского учетного банка. П.М. и С.М. Третьяковы бессменно состояли выборными лицами Московского биржевого общества. Как предприниматели Третьяковы демонстрировали умение улаживать социальные конфликты. Когда на их хлопчатобумажной фабрике в Москве вспыхнула забастовка, Третьяковы выполнили разумные требования рабочих: увеличили с 3 до 8 копеек сдельную оплату, снизили цены на продукты в харчевой лавке, распорядились топить фабричную баню не один, а два раза в месяц. Занимались Третьяковы и традиционной для московского купечества благотворительностью, причем в значительных размерах. На их средства содержалось Арнольдовское училище для глухонемых детей, для которого было выстроено трехэтажное здание на Донской улице.
Возросшие доходы позволили Павлу Третьякову направлять крупные суммы на пополнение своей коллекции, оказывать весомую материальную поддержку талантливым художникам, к тому же делая известными их имена. Неслучайно, по общему признанию, "каждого молодого художника (да и старого) заветной мечтой было попасть в его галерею". П.М. Третьяков особо поддерживал художников-передвижников, открыто порвавших с традициями Академии художеств. Оставаясь самостоятельным в своих суждениях, П.М. Третьяков при покупке картины всегда советовался с людьми, чье мнение он ценил. Постоянными консультантами Третьякова были художник И.Н. Крамской и художественный критик В.В. Стасов. Только по настоянию Стасова была куплена картина И.Е. Репина "Не ждали". По просьбе Л.Н. Толстого П.М. Третьяков включил в свою коллекцию цикл работ Н.Н. Ге на евангельские темы. Павел Михайлович стремился отобразить величие русского искусства, показать его в истории и в перспективе. "Многие положительно не хотят верить в хорошую будущность русского искусства и уверяют, что если иной какой художник наш напишет недурную вещь, то так как-то случайно, и что он потом увеличивает собой ряд бездарностей, - писал Третьяков, - Я иного мнения, иначе я не собирал бы коллекцию русских картин".
Третьяков более не ограничивался кругом художников одного, пусть близкого ему направления. Крупные суммы были потрачены на приобретения полотен русских художников XVIII - первой половины XIX в. П.М. Третьяков старался сохранить целостность тематически связанных и дополняющих друг друга произведений. Так была приобретена целиком коллекция картин В.В. Верещагина о Туркестане. Павел Михайлович всегда стремился сделать свою коллекцию открытой для самой широкой публики. Купленные полотна занимали место в фамильном особняке в Лаврушинском переулке.
Скоро они заполнили стены во всех жилых помещениях. Такая скученность мешала ценителям воспринимать живопись. К тому же в особняке проживала немалая семья, которая испытывала понятные неудобства от частых экскурсий. Павел Михайлович никогда не мог отказать в просьбе ознакомиться с его собранием. Наконец в 1874 г. братья Третьяковы выстроили в глубине сада новое двухэтажное здание для картинной галереи. Это здание перестраивалось и расширялось под увеличивающуюся коллекцию пять раз. В 1906 г. фасад Третьяковской галереи был декорирован в русском национальном стиле по эскизам художника В.М. Васнецова. Первые годы в галерею можно было попасть только с разрешения П.М. Третьякова, а с 1881 г. вход стал свободным для всех, денег с публики не брали. Пополнение коллекции требовало больших затрат. Между тем Павел Михайлович не обладал громадным состоянием. Как сам он признавал, "в Москве многие богаче моего брата, а мои средства в шесть раз меньше моего брата; но я никому не завидую, а работаю, потому что не могу не работать". В обыденной жизни П.М. Третьякова можно было даже назвать скупым: "Я трачу на картины, тут цель серьезная, может быть, она исполняется недостаточно умело, это другое дело, да к тому же деньги идут трудящимся художникам, которых жизнь не особенно балует, но когда тратится ненужным образом хотя бы рубль - мне это досадно и это раздражает меня". Дом отрешенного от мирской суеты Павла Михайловича Третьякова в Лаврушинском переулке так и не стал светским салоном, хотя здесь бывали многие известные люди. Настоящей душой общества была жена Павла Михайловича Вера Николаевна, происходившая из известной и высококультурной семьи купцов Мамонтовых. Благодаря ей в доме всегда тепло принимали гостей, царила задушевная атмосфера, велись беседы о литературе и искусстве. Совсем другой была жизнь в особняке Сергея Михайловича Третьякова на Пречистенском бульваре. Там собиралась блестящая публика - "вся Москва", то и дело устраивались пышные приемы и балы. С.М. Третьяков искал популярности, поскольку активно участвовал в городской общественной жизни. Особую известность принесло Сергею Третьякову устройство на собственные средства в центре Москвы "на благо города" транспортной развязки между Никольской улицей и Театральным проездом - Третьяковского проезда. Старания не прошли даром - в 1877 г. С.М. Третьякова избрали городским головой.
Сергей Михайлович предложил широкую программу развития в Москве учреждений народного просвещения, улучшения городского благоустройства, усиления противопожарной и санитарной службы. Предложения энергичного городского головы были встречены резкой критикой и справа, и слева. Либералы считали, что нужны не частные мероприятия, а кардинальная реформа избирательного закона. Консерваторы были против выделения средств на просвещение при крайней бедности большинства населения: "Прежде жизнь, потом здоровье и потом уже образование, которое до известной степени есть роскошь". С.М. Третьяков, став во главе московской администрации, действовал без оглядки на Городскую думу, что вызывало протесты депутатов - гласных. "Мы хозяева, а вы - наши приказчики", - кричали гласные на заседаниях Думы в адрес членов Управы - городского правительства. Наконец, Московская дума официально обвинила Управу в нарушениях в ведении городского хозяйства. Поводом стала история с покупкой городом Сокольничьей рощи. Думские дебаты вылились в громкий скандал, участвовать в котором С.М. Третьяков счел ниже своего достоинства. В 1881 г. он ушел с поста городского головы. Сергей Третьяков тоже был коллекционером, хотя и не таким увлеченным, как его брат. Третьякова-младшего привлекала западноевропейская живопись, прежде всего - работы французских мастеров XIX в. С.М. Третьяков приобретал и картины русских художников, которые затем передавал в коллекцию брата. 25 июня 1892 г. Сергей Михайлович Третьяков скоропостижно скончался в Петербурге. В своем завещании С.М. Третьяков записал: "Так как брат мой Павел Михайлович выразил мне свое намерение пожертвовать городу Москве свою художественную коллекцию и в виду сего представить в собственность Московской городской думы свою часть дома, обще нам принадлежащего, то я часть этого дома, мне принадлежащую, представляю в собственность Московской городской думе". Смерть брата подтолкнула П.М. Третьякова принять важнейшее в своей жизни решение. До этого он предполагал, что созданная им галерея перейдет Москве только после его смерти. Однако 31 августа 1892 г. Павел Михайлович обратился в Московскую думу с официальным письмом: "Озабочиваясь, с одной стороны, скорейшим выполнением воли моего любезного брата, а с другой - желая способствовать устройству в дорогом для меня городе полезных учреждений, содействовать процветанию искусства в России и вместе с тем сохранить на вечное время собранную мною коллекцию ныне же приношу в дар Московской городской думе всю мою картинную галерею и передаю в собственность города принадлежавшую мне часть дома". Известие о щедром даре Третьякова быстро облетело Москву, многие хотели лично выразить свое восхищение Павлу Михайловичу, но он сразу же уехал за границу, где прожил до конца года. Вернувшись в Москву, П.М. Третьяков занялся кропотливой работой по составлению описи своей коллекции. Оказалось, что собрание включает в себя 1276 картин, 471 рисунок и 9 скульптур практически всех школ и направлений русского изобразительного искусства XVIII-XIX вв. Страховая стоимость коллекции была оценена приблизительно в полтора миллиона рублей, однако целиком все расходы П.М. Третьякова на создание художественной галереи составляли около четырех миллионов рублей. После передачи своего собрания городу П.М. Третьяков продолжал пополнять его купленными за свой счет картинами. В ноябре 1898 г. Третьяков выбрал для галереи картину В.М. Васнецова "Богатыри", она оказалась для коллекционера последней - 4 декабря 1898 г. Павел Михайлович Третьяков скончался. Его последними словами были: "Берегите галерею и будьте здоровы". Согласно завещанию своего основателя Третьяковская галерея получала солидное материальное обеспечение. Павел Михайлович особо заботился о том, чтобы учащиеся могли посещать его галерею бесплатно, а все остальные за очень небольшую входную плату - принцип, который, к сожалению, не вполне соблюдается в наше время. Оценивая итоги жизни Павла Михайловича Третьякова, художник И.Е. Репин писал: "Он довел свое дело до грандиозных, беспримерных размеров и вынес один на своих плечах вопрос существования целой русской школы живописи. Колоссальный, необыкновенный подвиг!"
У Великого князя Дмитрия Донского . Его потомство возвысилось и стало наследственными казначеями Московского княжества .
Дорофей Третьяков
- Кузьма Борисович Третьяков (1741-1791) из этого рода участвовал в подавлении мятежа башкир в Оренбургской губернии , зять Никифора Гавриловича Сипягина .
- Василий Дмитриевич Третьяков (1783-1857) - внук предыдущего, участвовал в швейцарском походе 1799 г. под командованием Суворова и в ополчении 1812 г. .
- Александр Васильевич Третьяков (1808 - после 1861) - капитан-лейтенант, зять штурмана Андрея Ильича Хлебникова , участника инцидента Головнина в 1811-1813 гг.
Третьяковы (потомство Игнатия Третьякова) | |
|
|
Описание герба:
Выдержка из Общего гербовника Щит разделён на четыре части, из коих в первой в чёрном поле находится золотая луна, рогами в левую сторону обращённая. Во второй части в голубом поле из облаков выходящая рука, в латы облачённая, держащая подъятый вверх меч. В третьей части в серебряном поле красный крест. В четвёртой части в красном поле серебряная ломаная колона. Щит увенчан дворянскими шлемом и короною, с тремя из оной страусовыми перьями. Намёт на щите красный и голубой, подложен золотом и серебром. Щитодержателями поставлены два воина с секирами. |
|
X, 57 |
|
Часть родословной книги: | |
Родоначальник: |
Игнатий Третьяков |
Место происхождения: | |
Подданство: | |
Царство Русское | |
Российская империя |
Игнатий Третьяков в 1647 писан на службе по городу Уфе из детей боярских.
В конце XIX века эту фамилию носили некоторые дворяне на Урале:
- Третьяков, Палладий Наумович. Уфимская губерния. Уфимский уезд.
- Третьяков, Александр Герасимович. С 1857 прапорщик 1-го Оренбургского линейного батальона.
- Третьяков, Николай Аполлонович. Заседатель Бугурусланско-Бугульминской дворянской опеки.
Третьяковы (потомства Владимира Николаевича) | |
|
|
Описание герба:
Выдержка из Общего гербовника В лазоревом щите волнообразный столб. По сторонам от него вертикально в ряд по три золотых монеты. Щит увенчан дворянским коронованным шлемом. Нашлемник: два черных орлиных крыла, между ними золотой жезл Меркурия. Намет: справа лазоревый с серебром, слева лазоревый с золотом. Девиз: «ДЕЛОМ, А НЕ СЛОВАМИ» серебряными буквами на лазоревой ленте. |
|
Девиз: |
Делом, а не словами |
---|---|
Том и лист Общего гербовника: |
XVII, 53 |
Губернии, в РК которых внесён род: | |
Часть родословной книги: | |
Родоначальник: |
Владимир Николаевич Третьяков |
Период существования рода: | |
Место происхождения: | |
Подданство: | |
Российская империя |
Другие дворянские роды
Также различные роды Третьяковых были внесены:
- в 1818 г. в родословную книгу Олонецкой губернии
- в 1826 - Смоленской губернии (II часть)
- в 1830 - Симбирской губернии , к этому роду принадлежал полководец Николай Третьяков ( -).
- в 1843 - Киевской и Полтавской губерний (Третьяковы-Третьяки)
- в 1845 - Бессарабской (II часть) и Черниговской губерний
- в 1850 - Казанской , Новгородской и Харьковской губерний
- в 1857 - Тверской губернии (III часть, из духовного сословия , по ордену)
Купеческие роды
Ещё один купеческий род Третьяковых происходит из купцов города Тарусы . Родоначальник - Владимир Николаевич Третьяков (1780-1847). В 1823-1847 гг. - церковный староста Успенского собора Кремля (в 1844 г. сделал крупное пожертвование в пользу собора, отмечен благодарностью Святейшего Синода). Представители этого рода также переехали в Москву и занимались благотворительностью . Дворянство получил Константин Владимирович (ок. 1830-1908) - предприниматель, благотворитель, мануфактур-советник.
В 1804 году экономом вновь открывшегося Московского коммерческого училища был выбран купец 1-й гильдии Е. С. Третьяков.
Роды другого происхождения
См. также
- Список дворянских родов, внесённых в Общий гербовник Российской империи
Напишите отзыв о статье "Третьяковы"
Примечания
Ссылки
- на Родоводе
Литература
- Петров П. Н. История родов русского дворянства. - СПб.: изд. Герман Гоппе. - 1886.
|
Отрывок, характеризующий Третьяковы
– Я одного знал: семь раз соборовался.Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N"est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай, – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался.
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся, – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.
Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится, – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится, – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c"est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s"en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.
Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.
Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
ТРЕТЬЯКОВЫ – фамилия двух родов российских купцов и предпринимателей, не находившихся между собой в родственной связи.
Самые известные Третьяковы – выходцы из крепостных крестьян Калужской губернии. Основатель рода – Елисей Мартынович Третьяков, с 1774 купец 3-й гильдии, занимался скупкой льна, после чего вместе с сыном Захаром переселился из Калужской губернии в Москву, начал производство тканей и обзавелся несколькими льнопрядильными производствами, главным образом, в Костроме.
Внук Елисея, Михаил Захарович Третьяков (1801–1850) – наследник льняных и льнопрядильных фабрик, выдвинулся в число особо крупных промышленников. Своим детям, Павлу и Сергею, дал отличное классическое образование. Оба сына, не прекращая торгово-промышленной деятельности, занялись коллекционированием русского искусства, вкладывая доходы в произведения живописи и скульптуры.
Павел Михайлович Третьяков (1832–1898) приступил к собирательству живописи в 1856, сблизился с Товариществом передвижных художественных выставок (). Отдавал предпочтение художественным произведениям реалистического характера. В подборе картин руководствовался советами известных художников и критиков, посещал для пополнения коллекции частные собрания в России и Западной Европе, сам заказывал картины художникам, приобретал их живописные коллекции. Рассматривал свою меценатскую деятельность как часть общенационального дела, долгом русского патриота. Вместе с братом Сергеем Михайловичем Третьяковым (1834–1892), бывшим в 1877–1878 московским городским головой и также собиравшим живопись, но западную, вкладывал также значительные средства в материальную поддержку начинающих русских художников и скульпторов. В 1874 Павел Третьяков построил на собственные средства специальное здание в Москве для картинной галереи, открыв в ней в 1881 залы для посетителей и заложив основы Третьяковской галереи как общедоступного публичного музея. После смерти брата в 1892, завещавшего ему собственную художественную коллекцию (1276 картин и 471 рисунок общей стоимостью в 1 млн. 300 тыс. руб.), Павел Михайлович передал ее в дар Москве. После чего продолжил собирательство и пополнение коллекции за свой счет и оставался ее пожизненным попечителем. В 1893 был выбран в действительные члены Академии художеств.
Внук Сергея Михайловича Третьякова, Сергей Николаевич Третьяков (1882–1943), после окончания в 1905 физико-математического факультета Московского университета возглавил Товарищество Большой Костромской льняной мануфактуры. В 1909 он сменил А.И.Коновалова (см . КОНОВАЛОВЫ) на посту председателя Костромского комитета торговли и мануфактур. С 1910 – председатель Всероссийского общества льнопромышленников. В 1912 – старшина Московского биржевого комитета и одновременно член ЦК партии прогрессистов. Входил совместно с А.И.Коноваловым и П.П.Рябушинским в группу «молодых» (30–40-летних) московских прогрессивных предпринимателей, ратовавших за создание в России конституционного строя с переходом власти от дворянства к деловой буржуазии. Был женат на Наталье Саввишне Мамонтовой (дочери Саввы Мамонтова), представительнице богатейшей московской купеческой семьи. Во время Первой мировой войны Третьяков был заместителем председателя Московского военно-промышленного комитета (с 1915), поставлявшего армии оружие и снабжавшего ее боеприпасами. В 1915 возглавил Московский военно-промышленный комитет, был членом ЦК Центрального военно-промышленного комитета. В 1916 – заместитель председателя Московского биржевого комитета. В Февральскую революцию 1917 – товарищ председателя исполкома Комитета общественных организаций Москвы, в марте 1917 – товарищ председателя Всероссийского союза торговли и промышленности, по списку кадетов был тогда же избран гласным Московской городской думы. В сентябре 1917 вошел во Временное третье коалиционное правительство в качестве председателя главного экономического комитета. 25 октября вместе с другими министрами Временного правительства был арестован в Зимнем дворце и заключен в Петропавловскую крепость. Освобожден оттуда в конце февраля 1918, выехал в Париж, откуда по предложению адмирала Колчака согласился приехать в Сибирь, в Омск. Там в ноябре 1919 он возглавил в качестве заместителя председателя Совета министров антисоветское Временное правительство, которое вскоре переехало в Иркутск. После разгрома колчаковских армий бежал из Иркутска в Париж. В январе 1920 стал одним из организаторов Всероссийского торгово-промышленного и Финансового союза в Париже. В августе 1921 был избран председателем Комитета помощи голодающим в России. В 1924 был одним из организаторов Русского комитета объединенных организаций, представлявших правые эмигрантские общественные организации. В эмиграции сильно нуждался (жена работала продавщицей парфюмерии, дочь изготовляла дамские шляпки, сын оставался безработным). Работая в издательстве «Иллюстрированная Россия», в 1929 встретился с И.А.Кирилловым, бывшим деятелем Союза городов в Сибири, а также с неким Окороковым, когда-то занимавшим пост управляющего торговлей в Омске. Оба они уже давно были связаны с большевиками. Не желая вступать в тесный контакт с агентами НКВД, но сильно нуждавшийся в деньгах Сергей Третьяков, тем не менее, согласился снять на свое имя три квартиры в Париже, которые стали использоваться агентурной сетью и были оснащены проводкой, ведущей прямо в полпредство СССР в Париже на Рю-дю-Гренель.
В период оккупации Парижа фашистами был разоблачен как советский агент, арестован гестапо и в расстрелян 16 апреля 1944 в концлагере в Ораниенбурге.
Другие известные в России Третьяковы, также предприниматели, ведут начало от купцов города Тарусы. Родоначальник – Владимир Николаевич (1780–1847, Москва; похоронен вместе с потомками в Спасо-Андрониковском монастыре) был тарусским купцом, с 1808 жил в Москве; в 1830 – потомственный почетный гражданин, мануфактур-советник; до 1847 церковный староста Успенского собора Кремля (в 1844 сделал крупное пожертвование в пользу собора). Владел ситценабивным заведением в Серпуховском у. Московской губ., бумаготкацкой фабрикой, которые после его смерти унаследовали его вдова Ульяна Алексеевна (1790 – ок. 1863) и сыновья. С 1848 предприятия существовали под именем «В.Третьякова вдова с сыновьями».
Сын Владимира и Ульяны Третьяковых, Александр Владимирович (1816–1869), мануфактур-советник, упрочил положение семьи женитьбой в 1839 на Наталье Константиновне Куманиной, дочери московского городского головы К.А.Куманина. С 1871 семейное дело возглавлял его брат Константин Владимирович Третьяков (1830–1908), именно ему и его племяннику В.А.Третьякову принадлежало пять домов на Пятницкой улице, в том числе их родовая усадьба. Прославились как жертвователи на нужды развития образования, на дома призрения вдов и сирот купеческого сословия. Константин Третьяков был также агентом Серпуховского отделения Дамского попечительства о бедных, попечителем Московского учительского института, а также вице-президентом Российского общества любителей садоводства. По духовному его завещанию Московская городская дума получила в 1910 свыше 1 млн. рублей на строительство бесплатных городских больниц.
Наталья Пушкарева , Ирина Пушкарева