Дмитрий ямпольский личная жизнь дети. Идеальный и богатый муж Ингеборги Дапкунайте: тайное венчание и долгожданный сын. Личная жизнь Олеси Поташинской
Консультирует по вопросам, регулируемым таможенным, налоговым, банковским правом, представляет интересы клиентов по гражданским делам в области защиты чести, достоинства и деловой репутации, защиты авторских прав, законодательства о товарных знаках. Имеет опыт работы по вопросам инвестиционной деятельности. Дмитрий успешно представлял интересы клиентов в Европейском Суде по правам человека.
Окончил юридический факультет Московского Государственного Университета им. М. В. Ломоносова в 1999 году. Состоит в Адвокатской палате г. Москвы. В адвокатском бюро «Падва и партнеры» с 2000 года. Владеет английским языком.
Специализации
Контактная информация
Визитка vCard
Офис в Большом Головине
Большой Головин переулок, д.6
Офис в Молочном переулке
пер. Молочный, д. 4
Офис в Большой Якиманке
Бесплатная юридическая консультация:
Офис в Сити
Пресненская набережная, 12, «Башня Федерация Запад», 53 этаж, офис VI
Дмитрий ямпольский адвокат
На днях стало известно, что известная 50-летняя актриса Ингеборга Дапкунайте вышла замуж. Выяснилось, что мужем Дапкунайте стал адвокат и ресторатор Дмитрий Ямпольский.
Как сообщает «КП», присутствовавшие на церемонии бракосочетания гости подписали бумаги о нераспространении информации о свадьбе актрисы.
Олесе - 39-лет, она выпускница мастерской Олега Табакова в МХАТе. С 1994 по 2000 год – актриса театра «У Никитских ворот» Марка Розовского.
Бесплатная юридическая консультация:
Снималась в фильмах «В движении», «8 с половиной долларов», «Зоя», «Улицы разбитых фонарей», « Менты 4», «Госпожа Победа», «Москва», «Стилет-2», «Морозов», «Барвиха», «Реальные кабаны»- сериал, «Псевдоним для героя» и др.
Дмитрий Ямпольский: исскуство ресторанного бизнеса
Кто такой Дмитрий Ямпольский? Успешный адвокат (в 1999 году окончил юридический факультет Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова), один из основателей юридической фирмы «Седов Ямпольский», создатель ряда компаний, международных проектов. Сфера интересов: финансы, инвестиции, недвижимость. Живёт в Лондоне и Москве. Возглавляет правление благотворительного фонда помощи хосписам «Вера», популяризатор российского хосписного движения. Один из его проектов под названием «Друзья» занимается поиском профессионалов для российских благотворительных фондов. Среди увлечений – восточные единоборства, планерный спорт, современное искусство.
Дмитрий Ямпольский – ресторатор
А ещё он учредитель одной из самых успешных ресторанных компаний в России. В этот бизнес пришёл по приглашению своего друга, а теперь партнёра – Дмитрия Борисова. Первое совместное заведение – клуб «Апшу».
По словам бизнесмена, его меньше всего интересует ресторан как кухня и пища. Основной посыл – создание культурной среды, обустройство мест для встречи поэтов, художников, просто интересных людей. С 2003 года Дмитрий Ямпольский возглавляет ресторанный холдинг, объединивший сеть французских кафе «Жан-Жак», английские пабы «Джон Дон», несколько итальянских ресторанов, клуб «Маяк», детские кафе-клубы и другие заведения.
Бесплатная юридическая консультация:
Рестораны «Жан-Жак» хорошо известны москвичам. Их концепцию разработали парижанка Мариэль Руссо и её муж – художник Николай Овчинников. Это обычное парижское бистро: вкусно, сытно и недорого. Меню дублирует блюда аналогичных французских заведений.
Гастрономический бутик «Жан-Жак»
Известен и гастрономический бутик под таким же названием на Никитском бульваре. Он существует с 2007 года. Что должно здесь продаваться, решала московская творческая богема. В числе тех, кто формировал ассортимент, были: известный поэт Лев Рубинштейн, издатель Сергей Пархоменко, художник Константин Тотибадзе. В бутике представлены: кулинария от шеф-поваров популярных ресторанов, вина, эксклюзивные товары. Цены высокие, точнее, очень высокие. Москвичу со среднестатистической зарплатой там делать нечего, но магазин и рассчитан на кошельки людей состоятельных.
Бистро «Жан-Жак»в Лондоне
В 2015 году первое заведение «Жан-Жак» открыто в Лондоне. Бистро, полагает Дмитрий Ямпольский, воспринимаются везде хорошо. Создатели уверены в успехе проекта в столице Великобритании. В лондонском меню как-то само собой прописался борщ. Это уступка многочисленным просьбам посетителей, хотя рестораторы неохотно идут на исключения из правил.
Ресторан как культурная среда
Дмитрий Ямпольский и Митя Борисов успешно осваивают пространства серьёзных культурных объектов, где ещё совсем недавно посетители рассчитывали только на духовную пищу. В 2010 году друзья открывают в цокольном помещении Музея современного искусства в Москве ресторан «Март», состоящий из нескольких залов, веранды и книжного магазина.
Через год в Центральном Доме художника – рестораны «Буфет», «Клуб рисовальщиков» и детский центр. В ЦДХ, собирающему под своей крышей около миллиона любителей искусства в год, наконец-то решён вопрос, где принять и разместить людей после мероприятий. Рестораторы воплотили в проекте несколько концепций:
Бесплатная юридическая консультация:
- «Буфет» – демократическое заведение, своего рода творческая тусовка. Здесь всегда оживлённо, шумно, можно недорого поесть и обсудить открывшуюся выставку.
- «Клуб Рисовальщиков» рассчитан на респектабельную публику, избравшую спокойное времяпрепровождение. Тут преобладает французская кухня, предлагаются изысканные вина. Интерьер соответствует названию: кисти, краски, гипсовые статуэтки, рисунки, пол разрисован под ковёр, состаренная мебель.
- «Шардам» – творческое, культурное пространство для ребят и их родителей с магазинами, книгами, образовательным центром, кафе. Здесь можно рисовать на стенах, смотреть мультики, пользоваться раскрасками, фломастерами. Блюда готовятся из натуральных, экологически чистых продуктов. Меню небольшое, но приятное: пицца, фрикадельки, спагетти, супы, салаты. Сладкое подобрано особенно тщательно.
Дмитрий Ямпольский и его партнёр считают, что принципиально важная деталь – это открытая кухня. Родители и дети наблюдают, что и как им готовят. В кафе проводят кулинарные мастер-классы.
Дмитрий Ямпольский и Ингеборга Дапкунайте
Ресторатор привлёк внимание всей Москвы несколько лет назад, женившись на известной актрисе. Церемония бракосочетания Дмитрия Ямпольского и Ингеборги Дапкунайте состоялась в обстановке строжайшей секретности. Каждый из приглашённых подписал документ о неразглашении подробностей события. В этом жених проявил себя как профессиональный юрист. Актриса старше мужа на 10 лет. Дмитрий Ямпольский уже был женат. У него подрастают две дочери. У Ингеборги – это третий муж. Первый – сокурсник, ныне актёр в Литве, второй – британский режиссёр.
Ямпольский Дмитрий, кто такой?
Дмитрий Ямпольский с женой.
Ямпольский является ресторатором и крупным предпринимателем, у него большая сеть ресторанов. Также имеются в собственности клубы. По образованию он является юристом.
Бесплатная юридическая консультация:
В 2013 году он стал супругом официальным Ингеборге Дапкунайте. И у них есть совместный ребенок, это сын Александр или сокращенно Алекс, которого актриса показала впервые в документальном фильме про нее в январе 2018 года.
У Дмитрия есть дочери от предыдущих браков. Разница в возрасте в паре составляет десять лет, он старше жены. В данное время ей исполнилось пятьдесят пять лет, а ему сорок пять. Их свадьба была тайной и прошла в Лондоне.
По крайней мере у них сейчас полная семья и наличие сына первого у актрисы говорит о серьезности их отношений.
Ямпольский фанат спорта и занимается им активно, он занимается также благотворительностью , его знают по добрым делам.
О Дмитрии Ямпольском не заговорили бы если б не известная актриса Ингеборге Дапкунайте. Именно этот мужчина стал ее избранником и второй половинкой. Разница у них в возрасте 10 лет. Недавно актриса заинтриговала тем, что показала ребенка - мальчика, которому один год и написано было сын Алекс. Напомню, что самой актрисе 55 лет. Сам же Дмитрий Ямпольский - адвокат, ресторатор и общественный деятель.
Дмитрий работает в фирме юридической "Седов - Ямпольский" (корпоративное право). Управленец и активный участник благотворительного фонда по хосписам "Вера".
Бесплатная юридическая консультация:
Любит спорт - планерный и единоборства.
Прежде всего Дмитрий Ямпольский является ресторатором. С этим связан его бизнес. Он владелец сети ресторанов.
Имеет юридическое образование. Сейчас ему 45 лет.
Широкую популярность получил только в 2018 году, после того, как известная актриса Ингеборге Дапкунайте рассказала о своем семейном положении.
Оказалось, что она вышла замуж еще в 2013 году. Это ее третий брак. Свадьба прошла в любимом для всех богатых россиян Лондоне.
Год назад у пары родился сын, которого назвали Алекс.
Бесплатная юридическая консультация:
От предыдущего брака у Дмитрия две дочери.
га 10 лет Дмитрий младше Ингеборге. Сейчас довольно модный союз по возрасту.
Дмитрий Ямпольский-является главой ресторанного холдинга в которую входят сеть французских кафе "Жан Жак", пабов "Джон-Дон", детских кафе, кроме того он является успешным адвокатом, является совладельцем юридической компании "Падва Хэслам-Джонс и партнеры», кроме того является сооснователем еще одной юридической компании под названием "Седов Ямпольский", занимается благотворительностью -является председателем правления благотворительного фонда помощи хосписа "Вера".
Приобрел популярность благодаря браку с актрисой Ингеборге Дапкунайте, вполне нормальный брак, если они друг друга любят и уважают. Любви все возрасты покорны!
Ямпольский Дмитрий- крупный предприниматель, владелец сети ресторанов, среди которых такие рестораны как "Джон-Дон", "Жан-Жак" "Квартал 44" и другие рестораны. Так же он является собственником клубов "Гоголь" и"Апшу".Широкой аудитории известен тем, что он стал мужем Ингеборге Дапкунайте. Известно что он младше своей жене более чем на 10 лет.
Бесплатная юридическая консультация:
Дмитрий ямпольский адвокат
Чем притягательно уголовное право? Каково это – принадлежать к известной адвокатской династии? Почему для благотворительности годятся те же принципы управления, что и для бизнес-структуры?
Дмитрий Ямпольский – адвокат по уголовным делам и успешный бизнесмен, соучредитель агентства недвижимости «W1Evans«, чувствующий себя дома в Москве, Лондоне и Тель-Авиве и считающий благотворительную деятельность обязательной частью жизни бизнесмена… Если такого резюме недостаточно, чтобы страстно захотеть знакомства, работы и дружбы с гостем нашей рубрики, значит, оно обязательно придет после чтения. В интервью еще много интересных деталей о жизни и работе этого интересного человека
Первая же ссылка в гугле дает вам лаконичную и немножко противоречивую характеристику: «Дмитрий Ямпольский, адвокат, ресторатор». Поговорить хочется и про одну ипостась, и про другую, но начнем сначала. Почему - адвокат?
Я из семьи адвокатов. Вокруг меня всегда были представители только этой профессии: мой дедушка был известным адвокатом, дядя, мама. Компания дедушки тоже, в основном, состояла из адвокатов, и я был знаком с детства со всеми известными сегодня адвокатами: видел их у нас дома, буквально, на кухне. Все они были люди невероятно яркими, высокообразованными и порядочными, на которых с детства я хотел быть похожим и ориентировался. Поэтому при выборе профессии у меня не возникло никаких сомнений.
Бесплатная юридическая консультация:
Выбор профессии при такой династии очевиден, не поспоришь. Удивительно другое: почему вы выбрали уголовное право и права человека? Не самые денежные отрасли права…
Очевидно, что мой выбор не строился по критерию финансовой рентабельности. Я искал интересную отрасль. Ты должен быть успешен там, где ты успешен, и тогда придет и финансовая отдача. У меня, как и у любого человека, есть предрасположенность к определенным направлениям, и уголовные дела мне казались исключительно интересными. Ведь что такое уголовное право? Это защита на предварительном следствии, это необходимость принимать решения, быстро реагировать на развитие ситуации, брать на себя ответственность. Я, кстати, думаю, что мой интерес к предпринимательству предопределили те же качества, которые побудили меня выбрать уголовное право. Кроме того, нужно имет в виду специфику профессии: налоговым и корпоративным правом занимаются в основном юристы, а адвокаты в большей степени специализируются на судебных делах. Наконец, бюро, в которое я попал – «Падва и партнеры» было известно на тот момент в большей степени уголовными делами, что и предопределило мою специализацию.
Что касается прав человека, они неразрывно связаны с уголовным правом: это и защита прав арестованных, и соблюдение прав человека в уголовном процессе. Уголовное право требует знания международных конвенций и еврепейского законодательства, и изучение этого было абсолютно гармоничным развитием моей работы как адвоката.
Не могу не спросить: при том, что удовлетворение от такой работы мало с чем сравнимо, уровень разочарования ведь тоже гораздо выше? Никогда не было ощущения тщетности усилий и желания все бросить?
Разочарования, конечно, были – как и в любой другой профессии. Например, врачи часто чувствуют такое же разочарование. Но вот желания все бросить не было никогда. В чем я абсолютно убежден, так это в том, что любая упорная работа приводит к результату. У меня было определенное количество неудач и разочарований, но они заставляли меня двигаться вперед. Во многом это связано со спецификой моей работы: речь всегда идет о конкретном человеке и его будущем. Нельзя просто опустить руки и все бросить.
Бесплатная юридическая консультация:
Интересная деталь, которую я обнаружила, готовясь к интервью, заключается в том, что вам удается быть вне политики. Как это стало возможным - при вашей профессии, специализации и известности?
Это выбор каждого конкретного человека. Каждый выбирает для себя предел допустимого. Понимаете, политика в чистом виде - участие в выборах, например, выдвижение себя или активная поддержка кандидатов – это ведь всего лишь одна из возможностей влияния на общественную жизнь. Люди, строящие детские площадки, также влияют на общество и жизнь города: они делают так, чтобы в городе было комфортнее жить. Политика занимается примерно тем же – влияет на жизнь общества с целью улучшить ее. И такой вариант воздействия: через помощь людям, через фонд «Вера» - мне гораздо ближе, нежели участие в демонстрациях и маршах. Эта та форма политики, которая мне близка.
Возвращаясь к теме бизнеса в вашей жизни, поговорим о ресторанном бизнесе? Раз уж гугл называет вас не только бизнесменом, но и ресторатором..
Нет, это ошибочное восприятие. Дело в том, что ресторанный бизнес заметнее, он навиду, поэтому и создается ощущение первостепенности этого направления. А наша компания навиду вдвойне, потому что творческая интеллигенция, журналисты и медийные персоны любят у нас бывать, а потом пишут о нас. Но я не могу сказать, что ресторанный бизнес занимает какую-то особую нишу в моей жизни. Это ее важная часть, но я не ресторатор, конечно.
А если оставить в стороне ресторанный бизнес, как бы вы могли представиться человеку, не знакомому с вами как с бизнесменом?
Бесплатная юридическая консультация:
В английском языке есть очень удачное слово – entrepreneur, то есть предприниматель, человек, занимающийся разными видами бизнеса. Я, например, много занимаюсь образовательным бизнесом, и много времени трачу именно на это. В Великобритании мы откроем, я надеюсь, образовательный центр в сентябре. Мы придумываем и внедряем новые методики образования, потому что старая школа отчасти устарела с приходом интернета и развитием новой динамики потребления информации. Нынешние дети с трудом воспримут концепцию классического университетского образования и едва ли пойдут в университет слушать лекции. Для них это будет очень странно. Они быстро найдут информацию в своем гугле, проработают и усвоят ее, не понимая, зачем тратить столько времени на лекции. Я утрирую немного, но в целом это так. Поэтому моя компания RAY Education тратит много времени на поиск новых подходов к образованию
Кроме того, я занимаюсь недвижимостью, медицинскими проектами, еще несколькими направлениями…
Как инвестор, не живущий в Израиле, но держащий руку на пульсе, куда бы вы еще инвестировали средства в Израиле? Что кажется вам наиболее перспективным в стране?
Медицина и IT. Это два наиболее яркие направления бизнеса в Израиле, на которые невозможно не обратить внимания.
Несмотря на это, известно другое ваше израильское детище: Table Talk в Тель-Авиве. Почему вы решили, что в городе, где с количеством и качеством еды все и так неплохо, не хватает такого ресторана?
Бесплатная юридическая консультация:
Понимаете, я бизнесмен, и моя задача – собирать команды, которые способны заниматься разными проектами. Созданная нами компания развивается по своей логике и по своим законам. Мы посчитали, что это выгодное вложение и интересный проект.
Наши рестораны – это всегда среда обитания. Нам было важно открыть ресторан, в котором было бы комфортно находиться людям разного материального достатка и социального уровня, но объединенных единой идеей. Например, культурой. Вот нам с вами интересно говорить, например, о литературе – и неважно, что я занимаюсь бизнесом, а вы - юриспруденцией. Нам будет комфортно находиться вместе. Мы стремимся создавать места, где будет хорошо людям со схожими идеями и мировоззрением. Каждое наше место – это небольшой клуб, где естественным путем формируется какая-то микрокультура. Мы не создаем такой клуб специально: ни клубной системы, ни фейс-контроля у нас не было. Но людям, которым такая среда чужда, будет там неинтересно, а те, кому, наоборот, эта философия близка, будут стремиться возвращаться туда. С другой стороны, мы всегда за расширение аудитории, и мы стремимся привлекать новых людей. Для этого мы устраиваем там массу социальных мероприятий, например, литературные чтения, концерты, лекции. Культура – это общий язык и язык объединяющий, и нам бы хотелось сплачивать с помощью него совершенно разных людей.
Есть три города на свете, которые я люблю и чувствую себя дома: это Лондон, Москва и Тель Авив. У меня огромное количество друзей в Тель Авиве, моя дочь обожает его.. В свете всех этих факторов выбор места для открытия ресторана был очевиден. Хотелось открыть там что-то особенное.
В завершение вопрос о благотворительности, которая занимает в вашей жизни существенное место. Почему вы считаете, что бизнес и благотворительность должны идти вместе?
Они не обязательно должны идти вместе, это выбор каждого отдельного бизнесмена. Но люди, которые понимают, как строить успешный бизнес, действительно могут сделать очень многое в сфере благотворительности. Они понимают, как надо построить процесс, чтобы он был максимально эффективным. Именно поэтому, например, появился фонд «Друзья», который помогает благотворительным фондам внедрять бизнес-технологии. Кроме того, фонд становится посредником между коммерческим сектором и сектором благотворительности, которым предстоит выработать общий язык.
Бесплатная юридическая консультация:
На мой обывательский взгляд, между ними ничего общего нет! В одном случае вы вкладываете свои деньги с намерением заработать, в другом – вкладываете их без малейшего шанса вернуть хотя бы вложенную сумму.
Во-первых, уверяю вас, намерение заработать хоть и является целью любого бизнеса, последний не руководствуется только этими соображениями. Во-вторых, благотворительность бывает двух видов: я могу отдать сто долларов в год и чувствовать себя великим меценатом.
Что и делает огромное количество людей, и огромное им за это спасибо. Это очень важно. Второй вариант, не исключающий, кстати, первого! - это применение бизнес-навыков в благотворительной деятельности. Любая благотворительная модель очень похожа на бизнес-структуру. Она живет и развивается по тем же законам, кроме концепции получения прибыли. Но она должна иметь стратегию развития, стройную систему отчетности, отличаться прозрачностью и разрабатывать и достигать новых целей. Тогда такая структура будет приносить максимум пользы. И вот в этом бизнес-навыки незаменимы. Вот это я и имел в виду, говоря, что бизнес и благотворительность во многом схожи.
Есть два благотворительных фонда, к которым я имею отношение: фонд «Друзья» и фонд «Вера». Фонд «Друзья» занимается помощью многим другим фондам. В «Веру» я попал практически случайно, мне было страшновато идти в хоспис, но оказавшись там, я понял, что это история про жизнь, а не про смерть. Я понял, что там меня ждет огромный объем работы, и в этом обязательно нужно поучаствовать. Никаких особых эмоций, связанных с тем, что это хоспис, не было. Никакого надрыва на тему «ну кто-то же должен в этом участвовать». Так получилось, что я попал в хосписное движение, примкнул к команде замечательных людей – и остался там. Столько уже сделало, и столько еще предстоит!
Актриса, от которой муж ушёл к Ингеборге, до сих пор не может забыть роман с харизматичным Ярославом Бойко
Актрису Олесю ПОТАШИНСКУЮ называют красавицей из 90-х. Ее карьера началась с сериала «Кафе «Клубничка». Зрители тут же полюбили эту очаровательную девушку со светло-серыми глазами и чувственными губами. Многие ее запомнили по ролям в сериалах «Зоя» (она сыграла дочь главной героини - актрису Викторию Федорову) и «Москва. Центральный округ». Несколько лет назад Олеся пережила личную драму: от нее к Ингеборге ДАПКУНАЙТЕ ушел муж - ресторатор Дмитрий ЯМПОЛЬСКИЙ..
- В детстве я много чем увлекалась, - вспоминает Олеся. - Например, фигурным катанием. Но это хобби. А в кукольном театре Ленинградского Дворца пионеров я поняла, что это мое. Занималась там с девяти лет до тех пор, пока школу не окончила и не поступила в Школу-студию МХАТ на курс Олега Табакова . Вместе со мной учились Сергей Безруков , Виталий Егоров , Сергей Угрюмов , Марианна Шульц , Дарья Юрская . До нас Табаков выпустил еще более звездный курс - Машков , Миронов , Апексимова , Николаев . Потом они стали уже у нас преподавать. С Женей Мироновым мы сдружились, Ира Апексимова вела у нас мастер-класс по степу и вводила во мхатовские спектакли…
ДАПКУНАЙТЕ 54 года. Но кто даст?!
Вовремя учебы в Школе-студии у меня случился роман с Бойко . Ярик и тогда был очень харизматичным и был мне симпатичен. Однажды он бежал в тапочках и трениках с цветами и шоколадкой наперевес за троллейбусом, в котором я ехала из общежития. Просто он опоздал на свидание, а я его не дождалась и решила проучить. Такие мелочи не забываются. Уже лет 20 у него замечательная жена - хореограф Рамуне Ходоркайте . Лично я актера в мужья никогда бы не выбрала. В нашей профессии много соблазнов, мало кто может их обойти. Ведь вокруг тебя столько красивых и талантливых девочек… Сложно играть про любовь, если ты к партнеру ничего не испытываешь, отсюда и измены в творческих браках.
Соня очень похожа на папу - Дмитрия ЯМПОЛЬСКОГО. Фото: Facebook.comКстати, а вы знаете, что Бойко мог бы и не стать артистом? Ведь был момент, когда его едва не отчислили из Школы-студии. Как-то компания, в которой он верховодил, так бурно отметила День театра, что наутро комендант общежития обнаружил их среди поломанных стульев, шкафов, спящих вповалку и практически голышом. На стол Олега Палыча легла бумага с предложением выслать предводителя дебоша на родину - в Киев. Табаков вызвал Ярика на ковер и великодушно дал ему на исправление две недели, велев починить мебель и до блеска отдраить комнату.
И что удивительно, даже это происшествие не остудило пыла Бойко. Иногда он заводился с пол-оборота: достаточно ему палец показать - и лез в драку с пацанами. Так что его могли в любой момент отчислить и за драки тоже! Все знали, что с Яром лучше не связываться и не дразнить его. К примеру, как-то он сильно сцепился с моим однокурсником Дмитрием Бродецким , нынешним артистом Театра Табакова. Честно скажу, горячий темперамент Ярослава меня очень заводил!
Ярослав БОЙКО не только разудалый ездок, но и ходок ещё тот. Например, у него имеется внебрачный сын от Евгении ДОБРОВОЛЬСКОЙ. Фото: Facebook.com
Серенады под оркестр
В 2003-м, когда у меня уже была двухлетняя дочка Дуся, я познакомилась с Димой Ямпольским , - перешла наконец к самому интересному Олеся . - Буквально через четыре месяца пошли в загс. Это было ярко и красиво. Огромная очередь, но нас быстро по блату расписали там, где женят только иностранные пары. На свадьбу нам подарили сертификат на прыжки с парашютом. Но я настолько боюсь высоты, что эти бумажки до сих пор где-то лежат. В 2004 году у нас Соня родилась.
Для меня важно, когда мужчина ради любви готов пусть даже на нелепые и безумные поступки. И все семь лет брака супруг меня удивлял. Без предупреждения приезжал в другую страну, где я снималась. Заказывал оркестр и под него под окном пел мне серенады. Или писал на асфальте баллончиком с краской огромными буквами: «Я тебя люблю».
Старшая дочь актрисы - Дуся ПЕТРОВА. Фото:
Об актрисе Ингеборге Дапкунайте можно сказать немало лестных слов. А как же иначе. Она талантливая актриса, которую знают и любят не только в России, но и Англии и Америке. Несмотря на свой возраст актриса выглядит прекрасно.
У нее стройная фигура и молодое лицо. Многие удивляются и спрашивают о секрете ее успеха. Ингеборга отвечает, что главный секрет в трудолюбии и любви , которую она ощущает от поклонников и от близких друзей.
Конечно, такая женщина как не могла быть одна. Известно, что она была замужем трижды. Кроме того, ей приписывали романы со многими мужчинами, например, фигуристом Александром Жулиным и режиссером Эмиром Кустурицей.
Первая любовь
Со своим первым мужем Арунасом Сакалаускасом актриса училась в Литовской консерватории. Позже они вместе работали в Каунасском драматическом театре.
Они поженились, а позже обвенчались. Они вместе проживали в Вильнюсе. Арунас играл в театральных постановках, Ингеборга снималась в фильмах и часто уезжала на съемки в Россию. Но ничто не омрачало их брак.
Так продолжалось до тех пор, пока актрисе не предложили роль в одном голливудском фильме. Она не стала принимать решение самостоятельно и решили посоветоваться с мужем по поводу предстоящей поездки.
Арунасу тяжело было отпускать жену в чужую страну на длительное время. Но он понимал, что кино для Дапкунайте Ингеборги это смысл жизни, поэтому согласился на эту поездку.
Второй брак и романы
Прошло несколько месяцев и Ингеборга Дапкунайте сообщила своему мужу, что полюбила другого мужчину. Им оказался британский режиссер Саймон Стоукс. Их отношения развивались очень быстро. Уже через некоторое время пара поженилась.
Дапкунайте не спешила рассказывать о своей семейной жизни. Поэтому журналистам практически ничего не известно о периоде, который она прожила с Стоуксом. Известно, что пара проживала в Англии. Актриса продолжала играть в театральных постановках и сниматься в кино.
Казалось, что брак двух творческих личностей будет удачным. Но через 10 лет совместной жизни пара подала на развод . Разошлись они тихо, без лишней шумихи. Говорят, что причиной их расставания стало отсутствие детей. Но пара никак не комментирует причину своего развода.
Самый резонансный роман был у актрисы с сербским режиссером Эмиром Кустурицей. Их встреча произошла на кинофестивале. Это было похоже на любовь с первого взгляда . Пара стала встречаться, но не собиралась оформлять свои отношения. На то время актриса была уже разведена, а Кустурица был женат и имел детей.
Перемены произошли, когда о связи Кустурици и Дапкунайте узнала жена режиссера. Она тут же подала на развод. Режиссер не стал ей препятствовать и они официально оформили развод.
Любви актрисы и режиссера не смогли помешать ни разница в возрасте, ни дети Эмира от предыдущего брака. Но все же их союз распался. О причинах этого стороны предпочли не говорить.
Настоящая любовь
Спустя три года после расставания с британским режиссером Ингеборга Дапкунайте влюбилась. На этот раз ее избранником стал человек далекий от творческой среды. Избранником актрисы стал адвокат и ресторатор Дмитрий Ямпольский.
Они поженились, а позже обвенчались . Они вместе проживали в Вильнюсе. Арунас играл в театральных постановках, Ингеборга снималась в фильмах и часто уезжала на съемки в Россию. Но ничто не омрачало их брак.
Интересные заметки:Дмитрий был младше актрисы на 12 лет, и на момент их знакомства был женат и имел дочь. Но это не смогло помешать Ингеборге обрести свое счастье. Она не скрывает, что увела своего третьего мужа из семьи , но нисколько не жалеет о своем поступке, ведь он и есть ее настоящая любовь.
Поначалу бывшая семья Дмитрия не могла принять то, что он ушел от них. Но постепенно ему удалось наладить отношения с бывшей женой и дочерью. Сейчас он активно участвует в жизни дочери и она сумела подружиться с Ингеборгой.
Смогла простить Дмитрия и его бывшая жена актриса Олеся Поташинская. Она считает, что ему было тяжело любить одну женщину. Дмитрию возможно надоело благополучие в семье и захотелось новых отношений.
Тайная свадьба и расставание
Дмитрий и Ингеборга поженились в 2013 году. Церемония их бракосочетания проходила в условиях строгой конспирации . На торжество были приглашены только самые близкие родственники и друзья. Им было запрещено снимать церемонию, а вместе с приглашением они подписали договор про неразглашение подробностей свадьбы.
Через некоторое время в прессу просочилась информация, что пара обвенчалась. Обряд венчания прошел в одной из старинных церквей в Англии. Но это не все события, которые удалось скрыть паре.
Им удалось скрыть факт рождения ребенка. Неизвестно когда мальчик появился на свет. Ходят слухи, что пара воспользовалась услугами суррогатной матери. Впервые о сыне Дапкунайте Алексе поклонники узнали из документального фильма, который был посвящен актрисе.
Сейчас в прессе появилась информация, что Ингеборга рассталась со своим третьим мужем. Кроме того, пара уже успела официально оформить развод в одном из судов Москвы. Причина расставания, как и в предыдущих случаях, актрисой не называется.
– новый проект фонда «Друзья», развивающего системную благотворительность в России. Набор в Школу продолжится до 20 сентября. Занятия начнутся в ноябре на базе Высшей школы экономики и продлятся 9 месяцев. Курс рассчитан на 30 студентов, ожидается конкурс примерно 5 человек на место. Обучение платное, по итогам вступительных испытаний и собеседования предусмотрено несколько грантов от фонда «Друзья».
Школа – долгосрочный стратегический проект фонда. В планах через два года внести новую специальность в реестр классификаторов специальностей по образованию. Затем – создание полноценной магистерской программы. Финальным шагом первого этапа развития Московской школы профессиональной филантропии станет учреждение первого в России факультета филантропии и полноценного исследовательского центра, занимающегося вопросами некоммерческого сектора.
- На какой срез студентов вы рассчитываете? Это ликбез для новичков или коучинг для продвинутых?
Во-первых, это руководители НКО. Мы сталкиваемся с тем, что люди, стоящие во главе благотворительных организаций, независимо от их масштабов, хотят учиться и развиваться. Во-вторых, это специалисты, которые являются профессиональными управленцами в различных сферах бизнеса и задумываются о том, чтобы связать свою жизнь с работой в НКО.
Не получится ли критичный разрыв в стартовом уровне этих двух категорий студентов? У руководителя НКО по определению меньше навыков на старте в области менеджмента, а у людей из бизнеса слабое представление собственно о благотворительности. Как они будут учиться вместе?
Я не вижу здесь большого противоречия. Это как раз и есть наша задача - сделать так, чтобы руководитель из сферы НКО получил в процессе обучения полезные знания и навыки, а студенты из бизнеса смогли глубже понять суть деятельности НКО. Чтобы избежать большого разрыва на стартовом этапе, мы будем стараться адаптировать наш курс под обе категории студентов. Без специального подхода ко всем учащимся никакое образование эффективным быть не может.
- Создавая Школу, на какие образцы вы ориентировались?
Она еще в процессе создания. В первую очередь, мы исходим из потребностей сектора. Профессионального образования в сфере благотворительности в России нет, при этом сфера активно растет и развивается. Работающие в этой сфере люди уже пришли к понимаю, что это профессия, а не просто энтузиазм: чтобы делать добрые дела эффективно, лучше заниматься ими профессионально.
Программа курса. Изображение с сайта mspp.ru
Мы проанализировали то, что есть в мире, программы университетов и бизнес-школ, посвященные Nonprofit Management (управлению НКО). Посмотрели американские форматы, такие как Georgetown University - McDonough School of Business и их европейские аналоги University of Geneva - Geneva School of Economics and Management (GSEM). В каждой программе есть и академическая и практическая части, у ряда программ мы переняли их проектный подход. У Indiana University, Bloomington School of Public & Environmental Affairs мы заимствовали успешный кейс с идеей стажировки для студентов. Набор дисциплин на нашей программе включает в себя самые популярные темы из курсов вышеперечисленных университетов.
Однако в неизменном виде перенести западные форматы обучения к нам нельзя, надо их адаптировать. Этим мы сейчас занимаемся. Ориентируемся, в том числе, на опыт лекций, которые в течение года устраивал фонд «Друзья» для НКО – благодаря им мы четко понимаем, что востребовано, а что нет. Мы даже сделали исследование на эту тему, в котором проанализировали запросы сотрудников благотворительной сферы в области дополнительного образования. Так, среди самых востребованных предметных областей оказались верхнеуровневые управленческие: управление командой, стратегическое мышление, управление проектами. Эти данные сыграли решающую роль при формировании программы школы.
Восемь учебных модулей уже определены, их конкретное наполнение сейчас складывается, и я уверен, будет меняться еще несколько лет. Сейчас мы только начинаем.
- Преподаватели будут отечественные?
Мы открыты мировому опыту и стараемся привлечь к работе в школе западных экспертов. Вместе с тем мы горды, что среди спикеров программы - главные звезды российской благотворительности, которые имеют огромный опыт. Члены экспертного совета фонда «Друзья», куда входят Фаина Захарова («Линия жизни»), Алена Мешкова (Фонд Константина Хабенского), Нюта Федермессер (Фонд «Вера»), Ася Залогина («Обнаженные сердца») и другие. Также преподавать будут специалисты ВШЭ, тренеры, работающие с Московской школой управления Сколково.
Звезды благотворительности будут задействованы как мотивационные спикеры? Обучение будет, скорее, вдохновением, или будет работать на конкретные навыки?
Хорошее образование – это совокупность вдохновения и навыков. Если это одно вдохновение, то мы возвращаемся к тому, что уже есть – много энтузиастов и мало профессионализма. Наша задача соединить это: вот вам навыки, чтобы вы могли достигать целей, на которые мы вас вдохновили.
Сколько стоит профессионализм
Стоимость обучения в Школе - 300 000 рублей, а зарплаты руководителей большинства НКО значительно ниже. И бюджеты НКО сейчас так устроены, что больших средств на обучение там нет. Кто сможет себе это позволить? Где брать на обучение деньги? Гранты заявлены всего на три человека.
Три гранта заявлены для всех соискателей, еще 12 бесплатных мест получат сотрудники фондов, которые находятся на платформе «Друзей».
Я думаю, что также найдутся спонсоры, которые будут готовы оплачивать обучение талантливых кандидатов. Кто-то из наших будущих студентов сам будет готов платить, за кого-то будет платить организация, кого-то закроют их собственные благотворители.
Надеюсь, крупные жертвователи фондов поймут, что обучить директора фонда – не менее, а, может быть, и более эффективно, чем пожертвовать те же 300 000 на разовую помощь нуждающимся. Ведь с обученным профессиональным директором в итоге фонд сможет зарабатывать значительно больше. Эффективность фонда повысится. Мне кажется, должна быть такая логика. Мы же все понимаем, что надо учиться. Мы бы с огромным удовольствием делали это образование бесплатным для всех. Но так это не работает, увы.
Но факт тот, что мышление НКО в России сейчас устроено по-другому, и деньги на такие вещи выделяются с большим трудом. Руководители даже крупных НКО плачут, что они и хотели бы финансировать такие вещи, но не могут. Не понимают, где взять на это деньги.
Это замкнутый круг. «Я не понимаю где взять деньги на обучение, а чтобы я понял, мне нужно пройти обучение». Из этого круга надо как-то выбираться. Универсального рецепта тут нет. Но, например, у каждого серьезного фонда есть правление или попечительский совет. Они должны состоять из представителей других отраслей: бизнеса, банковской сферы и так далее. И именно эти люди должны помогать руководителям НКО находить деньги на обучение и на развитие, поскольку они точно понимают необходимость этого.
Дмитрий Ямпольский
Сейчас идет дискуссия об уровне зарплат в НКО. Обнародование зарплат некоторых НКО уже породило скандалы. «Зарплата как в бизнесе» - когда такое требование является обоснованным, а когда нет?
У всего есть свои оттенки. Я не знаю примеров НКО, где зарплаты зашкаливают. НКО не позволяют себе каких-то невероятных бонусов. В сторону излишеств идти действительно не надо. Но я считаю, что зарплаты в НКО должны быть в рынке, люди в НКО должны зарабатывать нормальные деньги.
- В рынке – это с чем сравнивать? С каким сектором?
Для меня лично руководитель НКО и руководитель компании, которая занимается образованием или наукой – это сопоставимые позиции. И я хочу видеть на этой позиции профессионала. Я знаю: когда профессионал придет, то он эти деньги отработает. Он не допустит, чтобы в компании была неправильная отчетность, он выработает стратегию развития.
Если есть непрофессионал, который очень хочет заниматься благотворительностью, и готов не получать денег, есть черный хлеб и пить воду - то я не очень верю, что это работа вдолгую. Пусть лучше этот человек зарабатывает деньги, а потом делает пожертвования в НКО. Человек должен видеть результат своего труда – в том числе в виде своего вознаграждения.
У этого, естественно, есть пределы. Не может получать руководитель НКО столько же, сколько руководитель крупной корпорации. Просто потому что тот жертвователь, который прочитал в газете просьбу пожертвовать, скажем, на лечение ребенка и потом увидел, что руководитель этой НКО получает огромные деньги, подумает: они столько зарабатывают, зачем я буду им давать? Вот такие крайности не нужны. А быть в рынке нужно.
У нас есть много примеров, когда люди из бизнеса, суперпрофессионалы, говорят: мы хотим пойти в НКО, но мы не потянем с такой зарплатой, как в НКО.
Что стратегически лучше для фонда – чтобы пришел человек на не высокую зарплату, или привлечь крутого специалиста? Привлечение специалиста через год или два отобьется в разы, и фонд сможет помочь большему количеству людей.
Импланты и харизматики
На семинаре в Московской школе профессиональной филантропии
Что показал опыт «прокачки» менеджмента НКО, который есть у фонда «Друзья», проект внедрения в НКО «имплантов» из бизнеса? С какими барьерами сталкивается проект? Каких компетенция больше всего не хватает в НКО?
Благотворительный фонд «Друзья» , основанный Гором Нахапетяном, Яном Яновским и Дмитрием Ямпольским в 2015 году, свою миссию видит в том, чтобы помочь индустрии благотворительности в России стать более профессиональной. Это «фонд для фондов». Одна из основных программ фонда, «Команда профессионалов», заключается в привлечении и интеграции управленческих кадров в НКО. При этом фонд «Друзья» берет на себя функции подбора, внедрения и оплаты услуг квалифицированных менеджеров в благотворительные фонды. Таких привлеченных менеджеров в фонде называют «имплантами».Это очень трудоемкий, очень сложный проект. Чтобы участие фондов в проекте было успешным, фонды должны уметь меняться, и это часто болезненные изменения. Это не особенность именно благотворительного сектора. Точно так же, если я приду в какую-то частную компания и скажу: сейчас мы вам поможем наладить управление, скорее всего, тут же начнутся проблемы.
- Не пойдут на это?
Фонды готовы идти, у них мотивация чуть больше, ведь они отвечают не только за себя, но и за людей, которым помогают. Но вырвать себя из зоны комфорта, в которой ты живешь (даже если он кажется не очень комфортным), всегда очень сложно. Это и есть основной барьер.
Кроме того, есть еще одна важная проблема, связанная с первой. Фонды, как правило, по крайней мере пока, - это фонды харизматичного учредителя, харизматичного лидера. Убедить этого харизматичного лидера, что его детище требует изменений, очень непросто. На словах есть куда большее желание меняться, чем на деле. А ведь мы решаемся на изменения, только когда видим: у фонда есть потенциал, и если мы поменяем стратегию развития, у организации есть шанс вырасти на порядок, существенно расширить свою деятельность.
На семинаре в Московской школе профессиональной филантропии
- А что такое фонд, у которого нет потенциала?
Представьте, что есть фонд, который занимается помощью колибри - чтобы колибри не исчезли с лица земли. Или охраной только белых тигров, а их всего осталось, допустим, 20 на Земле. Очень ограниченная цель, хотя и благородная. Тут нет потенциала для развития. Но если фонд иначе ставит задачу: давайте добиваться того, чтобы все животные, входящие в Красную книгу, не исчезли - тут уже потенциал фонда колоссальный.
Вообще, потенциал есть практически у любого фонда. К примеру, фонд помогает детям, которые родились в местах заключения. В чем его потенциал? Например раньше фонд был сфокусирован на том, чтобы помогать тем детям, которые с матерями в тюрьме, но потом мать с ребенком выходит, и таким детям нужно помогать адаптироваться на свободе, сопровождать, вести за руку в общество и т.п. Получается, что у каждого фонда, при профессиональном подходе, есть потенциал развития.
- На ваш взгляд, бизнесу виднее, как и в каком направлении меняться фондам?
Нет, это не так. Ключ к системным изменениям – в синергии опыта и принципов бизнеса и благотворительности. Процесс прокачки фондов требует ручного управления, тонких настроек. Если просто свести харизматичного учредителя фонда с толковым финансовым директором, вряд ли что-то получится.
Что делает толковый финдир? Считает деньги и предлагает решения из логики денег. «Так, мы сейчас вот тут сократим помощь, чтобы вот тут ее увеличить, так будет эффективнее». Благотворительность не склонна формально отказывать, и в любых ситуациях будет придумывать, как все-таки помочь. И тут надо найти золотую середину. Профессионал из бизнеса прав с точки зрения компьютерного, логического подхода, который и в бизнесе-то не всегда работает.
Фонд «Друзья» стремится сблизить подходы людей из благотворительности и людей из бизнеса. И это бывает крайне сложно. Но возможно.
В этом сближении людям из бизнеса нужно понять, ради чего вся эта благотворительность. Менеджеров из бизнеса нужно обратить в эту веру, чтобы, выстраивая процессы, они не ломали суть, не топтали сердце. Склеить бизнес-подход и благотворительный подход – это глобальная задача и, наверное, самое сложное в нашей работе.
- Как вы оцениваете эффективность таких вложений в фонд?
На старте мы выстраиваем систему оценки достижений имплантированного специалиста. Если например это специалист по маркетингу, то увеличить охват аудитории, скажем, с 10 000 человек до 100 000 к определенному сроку. И смотрим – достигнута цель, или нет. Выставляем конкретные KPI. Эти KPI могут быть достаточно сложными, и специалист должен перед нами на старте защитить свою стратегию развития фонда.
Скажем, вот есть фонд «Ночлежка», он функционирует в Питере. И мы вместе с ними считаем, что он должен открыться еще в Москве и во всех крупных городах – вот понятный KPI. И дальше мы оцениваем, получилось это, или нет.
Отчет НКО как учебник для донора
На семинаре в Московской школе профессиональной филантропии
- Нужно ли обучать чему-то и доноров – тех, кто дает деньги?
Еще как! У меня, например, есть один знакомый, умный и уважаемый человек, не буду называть его фамилию, но она известная. И он мне говорит: «А я фондам не верю! Я однажды дал денег фонду»… – и дальше мне рассказывает свой печальный опыт, как фонд потратил эти деньги неправильно, с его точки зрения, и у него осталось ощущение, что его обманули.
И все, больше он не помогает фондам. Говорит: ты мне приведи за руку больного ребенка, я ему оплачу лечение, а фонды – это воры. Стоимость ошибки у фондов вот такая.
Что тут работает на обучение донора? Во-первых, прозрачность и открытость фонда. Пожертвовал человек деньги – напиши ему отчет, куда его деньги до копейки ушли. Это крайне важно особенно в таком раненом обществе, как Россия, где в прошлом много было мошеннических схем вокруг благотворительности.
Открытость и прозрачность – это способ повысить знания крупного донора в этой сфере. Благодарность тоже на это работает. Вместе с конкретной информацией о расходовании средств.
Пусть жертвователь получит подробный отчет, который даже целиком, может быть, не прочитает. Он увидит, что фонд скрупулёзно относится к каждой копейке, полученной от жертвователя, и его доверие к благотворительности возрастет.
Что для вас самого было самым вдохновляющим новым знанием в области благотворительности за последнее время?
Один из основных выводов, который я сделал за то время, что я занимаюсь благотворительностью, - это что благотворительность может быть не только адресной. Что фонды, которые помогают строить саму систему филантропии и создают базу для благотворительности, не менее важны. Вложения в систему не менее важны, чем адресная помощь.
Дмитрий Ямпольский
Мы это видим по фонду «Друзья», направления деятельности которого имеют большой отклик, мы гордимся нашими результатами и воодушевлены на новые победы.
Дмитрий Ямпольский
Московская школа профессиональной филантропии – новый проект фонда «Друзья», развивающего системную благотворительность в России. Набор в Школу продолжится до 20 сентября. Занятия начнутся в ноябре на базе Высшей школы экономики и продлятся 9 месяцев. Курс рассчитан на 30 студентов, ожидается конкурс примерно 5 человек на место. Обучение платное, по итогам вступительных испытаний и собеседования предусмотрено несколько грантов от фонда «Друзья».Школа – долгосрочный стратегический проект фонда. В планах через два года внести новую специальность в реестр классификаторов специальностей по образованию. Затем – создание полноценной магистерской программы. Финальным шагом первого этапа развития Московской школы профессиональной филантропии станет учреждение первого в России факультета филантропии и полноценного исследовательского центра, занимающегося вопросами некоммерческого сектора.
— На какой срез студентов вы рассчитываете? Это ликбез для новичков или коучинг для продвинутых?
— Во-первых, это руководители НКО. Мы сталкиваемся с тем, что люди, стоящие во главе благотворительных организаций, независимо от их масштабов, хотят учиться и развиваться. Во-вторых, это специалисты, которые являются профессиональными управленцами в различных сферах бизнеса и задумываются о том, чтобы связать свою жизнь с работой в НКО.
— Не получится ли критичный разрыв в стартовом уровне этих двух категорий студентов? У руководителя НКО по определению меньше навыков на старте в области менеджмента, а у людей из бизнеса слабое представление собственно о благотворительности. Как они будут учиться вместе?
— Я не вижу здесь большого противоречия. Это как раз и есть наша задача — сделать так, чтобы руководитель из сферы НКО получил в процессе обучения полезные знания и навыки, а студенты из бизнеса смогли глубже понять суть деятельности НКО. Чтобы избежать большого разрыва на стартовом этапе, мы будем стараться адаптировать наш курс под обе категории студентов. Без специального подхода ко всем учащимся никакое образование эффективным быть не может.
— Создавая Школу, на какие образцы вы ориентировались?
— Она еще в процессе создания. В первую очередь, мы исходим из потребностей сектора. Профессионального образования в сфере благотворительности в России нет, при этом сфера активно растет и развивается. Работающие в этой сфере люди уже пришли к понимаю, что это профессия, а не просто энтузиазм: чтобы делать добрые дела эффективно, лучше заниматься ими профессионально.
Программа курса. Изображение с сайта mspp.ru
Мы проанализировали то, что есть в мире, программы университетов и бизнес-школ, посвященные Nonprofit Management (управлению НКО). Посмотрели американские форматы, такие как Georgetown University — McDonough School of Business и их европейские аналоги University of Geneva — Geneva School of Economics and Management (GSEM). В каждой программе есть и академическая и практическая части, у ряда программ мы переняли их проектный подход. У Indiana University, Bloomington School of Public & Environmental Affairs мы заимствовали успешный кейс с идеей стажировки для студентов. Набор дисциплин на нашей программе включает в себя самые популярные темы из курсов вышеперечисленных университетов.
Однако в неизменном виде перенести западные форматы обучения к нам нельзя, надо их адаптировать. Этим мы сейчас занимаемся. Ориентируемся, в том числе, на опыт лекций, которые в течение года устраивал фонд «Друзья» для НКО – благодаря им мы четко понимаем, что востребовано, а что нет. Мы даже сделали исследование на эту тему, в котором проанализировали запросы сотрудников благотворительной сферы в области дополнительного образования. Так, среди самых востребованных предметных областей оказались верхнеуровневые управленческие: управление командой, стратегическое мышление, управление проектами. Эти данные сыграли решающую роль при формировании программы школы.
Восемь учебных модулей уже определены, их конкретное наполнение сейчас складывается, и я уверен, будет меняться еще несколько лет. Сейчас мы только начинаем.
— Преподаватели будут отечественные?
— Мы открыты мировому опыту и стараемся привлечь к работе в школе западных экспертов. Вместе с тем мы горды, что среди спикеров программы — главные звезды российской благотворительности, которые имеют огромный опыт. Члены экспертного совета фонда «Друзья», куда входят Фаина Захарова («Линия жизни»), Алена Мешкова (Фонд Константина Хабенского), Нюта Федермессер (Фонд «Вера»), Ася Залогина («Обнаженные сердца») и другие. Также преподавать будут специалисты ВШЭ, тренеры, работающие с Московской школой управления Сколково.
— Звезды благотворительности будут задействованы как мотивационные спикеры? Обучение будет, скорее, вдохновением, или будет работать на конкретные навыки?
— Хорошее образование – это совокупность вдохновения и навыков. Если это одно вдохновение, то мы возвращаемся к тому, что уже есть – много энтузиастов и мало профессионализма. Наша задача соединить это: вот вам навыки, чтобы вы могли достигать целей, на которые мы вас вдохновили.
Сколько стоит профессионализм
— Стоимость обучения в Школе — 300 000 рублей, а зарплаты руководителей большинства НКО значительно ниже. И бюджеты НКО сейчас так устроены, что больших средств на обучение там нет. Кто сможет себе это позволить? Где брать на обучение деньги? Гранты заявлены всего на три человека.
— Три гранта заявлены для всех соискателей, еще 12 бесплатных мест получат сотрудники фондов, которые находятся на платформе «Друзей».
Я думаю, что также найдутся спонсоры, которые будут готовы оплачивать обучение талантливых кандидатов. Кто-то из наших будущих студентов сам будет готов платить, за кого-то будет платить организация, кого-то закроют их собственные благотворители.
Надеюсь, крупные жертвователи фондов поймут, что обучить директора фонда – не менее, а, может быть, и более эффективно, чем пожертвовать те же 300 000 на разовую помощь нуждающимся. Ведь с обученным профессиональным директором в итоге фонд сможет зарабатывать значительно больше. Эффективность фонда повысится. Мне кажется, должна быть такая логика. Мы же все понимаем, что надо учиться. Мы бы с огромным удовольствием делали это образование бесплатным для всех. Но так это не работает, увы.
— Но факт тот, что мышление НКО в России сейчас устроено по-другому, и деньги на такие вещи выделяются с большим трудом. Руководители даже крупных НКО плачут, что они и хотели бы финансировать такие вещи, но не могут. Не понимают, где взять на это деньги.
— Это замкнутый круг. «Я не понимаю где взять деньги на обучение, а чтобы я понял, мне нужно пройти обучение». Из этого круга надо как-то выбираться. Универсального рецепта тут нет. Но, например, у каждого серьезного фонда есть правление или попечительский совет. Они должны состоять из представителей других отраслей: бизнеса, банковской сферы и так далее. И именно эти люди должны помогать руководителям НКО находить деньги на обучение и на развитие, поскольку они точно понимают необходимость этого.
Дмитрий Ямпольский
— Сейчас идет дискуссия об уровне зарплат в НКО. Обнародование зарплат некоторых НКО уже породило скандалы. «Зарплата как в бизнесе» — когда такое требование является обоснованным, а когда нет?
— У всего есть свои оттенки. Я не знаю примеров НКО, где зарплаты зашкаливают. НКО не позволяют себе каких-то невероятных бонусов. В сторону излишеств идти действительно не надо. Но я считаю, что зарплаты в НКО должны быть в рынке, люди в НКО должны зарабатывать нормальные деньги.
— В рынке – это с чем сравнивать? С каким сектором?
— Для меня лично руководитель НКО и руководитель компании, которая занимается образованием или наукой – это сопоставимые позиции. И я хочу видеть на этой позиции профессионала. Я знаю: когда профессионал придет, то он эти деньги отработает. Он не допустит, чтобы в компании была неправильная отчетность, он выработает стратегию развития.
Если есть непрофессионал, который очень хочет заниматься благотворительностью, и готов не получать денег, есть черный хлеб и пить воду — то я не очень верю, что это работа вдолгую. Пусть лучше этот человек зарабатывает деньги, а потом делает пожертвования в НКО. Человек должен видеть результат своего труда – в том числе в виде своего вознаграждения.
У этого, естественно, есть пределы. Не может получать руководитель НКО столько же, сколько руководитель крупной корпорации. Просто потому что тот жертвователь, который прочитал в газете просьбу пожертвовать, скажем, на лечение ребенка и потом увидел, что руководитель этой НКО получает огромные деньги, подумает: они столько зарабатывают, зачем я буду им давать? Вот такие крайности не нужны. А быть в рынке нужно.
У нас есть много примеров, когда люди из бизнеса, суперпрофессионалы, говорят: мы хотим пойти в НКО, но мы не потянем с такой зарплатой, как в НКО.
Что стратегически лучше для фонда – чтобы пришел человек на не высокую зарплату, или привлечь крутого специалиста? Привлечение специалиста через год или два отобьется в разы, и фонд сможет помочь большему количеству людей.
Импланты и харизматики
На семинаре в Московской школе профессиональной филантропии
— Что показал опыт «прокачки» менеджмента НКО, который есть у фонда «Друзья», проект внедрения в НКО «имплантов» из бизнеса? С какими барьерами сталкивается проект? Каких компетенция больше всего не хватает в НКО?
Благотворительный фонд «Друзья» , основанный Гором Нахапетяном, Яном Яновским и Дмитрием Ямпольским в 2015 году, свою миссию видит в том, чтобы помочь индустрии благотворительности в России стать более профессиональной. Это «фонд для фондов». Одна из основных программ фонда, «Команда профессионалов», заключается в привлечении и интеграции управленческих кадров в НКО. При этом фонд «Друзья» берет на себя функции подбора, внедрения и оплаты услуг квалифицированных менеджеров в благотворительные фонды. Таких привлеченных менеджеров в фонде называют «имплантами».— Это очень трудоемкий, очень сложный проект. Чтобы участие фондов в проекте было успешным, фонды должны уметь меняться, и это часто болезненные изменения. Это не особенность именно благотворительного сектора. Точно так же, если я приду в какую-то частную компания и скажу: сейчас мы вам поможем наладить управление, скорее всего, тут же начнутся проблемы.
— Не пойдут на это?
— Фонды готовы идти, у них мотивация чуть больше, ведь они отвечают не только за себя, но и за людей, которым помогают. Но вырвать себя из зоны комфорта, в которой ты живешь (даже если он кажется не очень комфортным), всегда очень сложно. Это и есть основной барьер.
Кроме того, есть еще одна важная проблема, связанная с первой. Фонды, как правило, по крайней мере пока, — это фонды харизматичного учредителя, харизматичного лидера. Убедить этого харизматичного лидера, что его детище требует изменений, очень непросто. На словах есть куда большее желание меняться, чем на деле. А ведь мы решаемся на изменения, только когда видим: у фонда есть потенциал, и если мы поменяем стратегию развития, у организации есть шанс вырасти на порядок, существенно расширить свою деятельность.
На семинаре в Московской школе профессиональной филантропии
— А что такое фонд, у которого нет потенциала?
— Представьте, что есть фонд, который занимается помощью колибри — чтобы колибри не исчезли с лица земли. Или охраной только белых тигров, а их всего осталось, допустим, 20 на Земле. Очень ограниченная цель, хотя и благородная. Тут нет потенциала для развития. Но если фонд иначе ставит задачу: давайте добиваться того, чтобы все животные, входящие в Красную книгу, не исчезли — тут уже потенциал фонда колоссальный.
Вообще, потенциал есть практически у любого фонда. К примеру, фонд помогает детям, которые родились в местах заключения. В чем его потенциал? Например раньше фонд был сфокусирован на том, чтобы помогать тем детям, которые с матерями в тюрьме, но потом мать с ребенком выходит, и таким детям нужно помогать адаптироваться на свободе, сопровождать, вести за руку в общество и т.п. Получается, что у каждого фонда, при профессиональном подходе, есть потенциал развития.
— На ваш взгляд, бизнесу виднее, как и в каком направлении меняться фондам?
— Нет, это не так. Ключ к системным изменениям – в синергии опыта и принципов бизнеса и благотворительности. Процесс прокачки фондов требует ручного управления, тонких настроек. Если просто свести харизматичного учредителя фонда с толковым финансовым директором, вряд ли что-то получится.
Что делает толковый финдир? Считает деньги и предлагает решения из логики денег. «Так, мы сейчас вот тут сократим помощь, чтобы вот тут ее увеличить, так будет эффективнее». Благотворительность не склонна формально отказывать, и в любых ситуациях будет придумывать, как все-таки помочь. И тут надо найти золотую середину. Профессионал из бизнеса прав с точки зрения компьютерного, логического подхода, который и в бизнесе-то не всегда работает.
Фонд «Друзья» стремится сблизить подходы людей из благотворительности и людей из бизнеса. И это бывает крайне сложно. Но возможно.
В этом сближении людям из бизнеса нужно понять, ради чего вся эта благотворительность. Менеджеров из бизнеса нужно обратить в эту веру, чтобы, выстраивая процессы, они не ломали суть, не топтали сердце. Склеить бизнес-подход и благотворительный подход – это глобальная задача и, наверное, самое сложное в нашей работе.
— Как вы оцениваете эффективность таких вложений в фонд?
— На старте мы выстраиваем систему оценки достижений имплантированного специалиста. Если например это специалист по маркетингу, то увеличить охват аудитории, скажем, с 10 000 человек до 100 000 к определенному сроку. И смотрим – достигнута цель, или нет. Выставляем конкретные KPI. Эти KPI могут быть достаточно сложными, и специалист должен перед нами на старте защитить свою стратегию развития фонда.
Скажем, вот есть фонд «Ночлежка», он функционирует в Питере. И мы вместе с ними считаем, что он должен открыться еще в Москве и во всех крупных городах – вот понятный KPI. И дальше мы оцениваем, получилось это, или нет.
Отчет НКО как учебник для донора
На семинаре в Московской школе профессиональной филантропии
— Нужно ли обучать чему-то и доноров – тех, кто дает деньги?
— Еще как! У меня, например, есть один знакомый, умный и уважаемый человек, не буду называть его фамилию, но она известная. И он мне говорит: «А я фондам не верю! Я однажды дал денег фонду»… – и дальше мне рассказывает свой печальный опыт, как фонд потратил эти деньги неправильно, с его точки зрения, и у него осталось ощущение, что его обманули.
И все, больше он не помогает фондам. Говорит: ты мне приведи за руку больного ребенка, я ему оплачу лечение, а фонды – это воры. Стоимость ошибки у фондов вот такая.
Что тут работает на обучение донора? Во-первых, прозрачность и открытость фонда. Пожертвовал человек деньги – напиши ему отчет, куда его деньги до копейки ушли. Это крайне важно особенно в таком раненом обществе, как Россия, где в прошлом много было мошеннических схем вокруг благотворительности.
Открытость и прозрачность – это способ повысить знания крупного донора в этой сфере. Благодарность тоже на это работает. Вместе с конкретной информацией о расходовании средств.
Пусть жертвователь получит подробный отчет, который даже целиком, может быть, не прочитает. Он увидит, что фонд скрупулёзно относится к каждой копейке, полученной от жертвователя, и его доверие к благотворительности возрастет.
— Что для вас самого было самым вдохновляющим новым знанием в области благотворительности за последнее время?
— Один из основных выводов, который я сделал за то время, что я занимаюсь благотворительностью, — это что благотворительность может быть не только адресной. Что фонды, которые помогают строить саму систему филантропии и создают базу для благотворительности, не менее важны. Вложения в систему не менее важны, чем адресная помощь.
Дмитрий Ямпольский
Мы это видим по фонду «Друзья», направления деятельности которого имеют большой отклик, мы гордимся нашими результатами и воодушевлены на новые победы.